Единственная, или Семь невест принца Эндрю
Шрифт:
– Они обе ничего, – согласился Крайс.
Брат хохотнул. Потом спросил:
– Интересно, кто насмелится следующий?
Следующей оказалась Барба. Не погнушавшись помощи Агнессы, юная блондинка заскочила в седло.
– Хм, не ожидал от милашки такого героизма. Слушай, а она тоже ничего, – брат одобрительно качнул головой.
Вслед за белокурой красоткой решились оседлать зебр и другие. Брат увлечённо следил за ходом тренировки, весело комментируя происходящее. Потом поинтересовался:
– А где ещё две девушки?
– Зурим внутри зебрариума. А седьмая претендентка, Сапфира, пока
– Что говорит доктор?
– Доктор считает, что пациентка скоро поправится. Причина болезни банальна: стресс от перемещения в другой мир.
– Назначил какое-то лечение?
– Ничего. Только постельный режим. От лекарств Сапфира отказалась. Она сама врач. Говорит, что в её случае препараты не нужны.
Внимание брата снова сосредоточилось на лужайке:
– Смотри, Зурим наконец-то вышла наружу. Странная девушка, – не то с осуждением, не то с восхищением выдохнул он. – Самая красивая из всей семёрки и самая загадочная. Что-то мне подсказывает, с ней могут быть проблемы.
Крайс был частично согласен с братом. Зурим обладала природным магнетизмом. Её красоту невозможно было не заметить. Она притягивала взгляд. Будоражила воображение. Но вот насчёт проблем – тут можно поспорить. Восточная красавица казалась кроткой и застенчивой. Какие с ней могут быть проблемы?
– Кто может доставить хлопот, так это, скорее, та, что с Земли, – усмехнулся Крайс.
– Которая чепец задом наперёд носит? – рассмеялся брат.
– Угу. И дело не только в чепце.
Крайс, разумеется, заметил, какую зебру выбрала Глафира. Зачем ей понадобилось норовистое животное, оставалось только догадываться. Поэтому он внимательно следил за развитием событий. Брат же, наоборот, вдруг переключил интерес с наездниц на Крайса:
– А что это у тебя из уха торчит? – поинтересовался он и потянулся рукой.
Крайс усмехнулся:
– Земной музыкальный инструмент.
Он вынул один наушник и пристроил в ухо брата. Тот замер:
– Ого!
На лице отразился фонтан эмоций.
– Знаю, впечатляет, – понимающе кивнул Крайс.
Впрочем, вскоре ему стало не до музыки – события на лужайке начали разворачиваться стремительно и совсем не так, как планировалось.
– Чёрт! – с досадой выругался Крайс, – да они же шеи себе переломают!
И помчался к выходу из дворца.
Падение двух девушек с зебр стимулировало у Глаши интенсивную работу мысли. Если то же самое произойдёт с Зурим, то больше восточную красавицу уж точно в седло не затащишь. А падение случится неминуемо, если срочно что-то не предпринять, потому что с каждым кругом брудершафтной езды силы Глафиры иссякали и управлять одновременно двумя зебрами становилось всё труднее.
К счастью, лошадка, на спине которой сидела Зурим, тряхнула головой, и спасительная жёлтая косичка, которая означала команду «стоп», перекинулась на ближнюю к Глафире сторону. Теперь бы только заставить свою восьмёрку придвинуться как можно ближе к троечке.
Глаша натянула нужную косичку и прошептала:
– Давай, зебруля, давай.
Лошадка послушалась. И почему её считают норовливой? Теперь между двумя зебрами расстояние было не больше пары ладоней. Глафира
Лошадка же Глаши продолжала резво скакать, и это было странно, потому что, как только трюк по остановке зебры Зурим был благополучно выполнен, Глафира дёрнула за жёлтую косу и собственного скакуна.
Глаша повторила движение ещё несколько раз, но зебра команду «стоп» не воспринимала. Похоже, её вообще начали раздражать указания наездницы. Она перестала хоть как-то реагировать на «косичечное» управление и, набрав приличную скорость, устремилась к забору.
В голове всплыли слова Крампия: «В общем-то, она милая. Но иногда на неё что-то находит». Ну, вот оно, это что-то, видимо, и нашло. Как остановить зебру, которая впала в такое особое состояние, Крампий не рассказал, а единственное, что подсказывали инстинкты – прижаться к животному, что Глаша и сделала. Она обхватила лошадку за шею и попыталась стать с ней единым целым.
Весёлый розовый заборчик высотой около полутора метров неумолимо приближался. Розовый цвет всегда ассоциировался у Глаши только с хорошим, и это вселяло надежду, что не станет причиной поломанной шеи и на этот раз. Зебра взмыла в воздух и под панический визг девушек-претенденток удивительно легко перескочила через преграду.
Оказавшись за забором, восьмёрка припустила ещё резвее. И Глаше оставалось только судорожно стискивать шею животного, чтобы не свалиться. Наслаждаться видами окрестностей в таком состоянии, понятное дело, было невозможно, хотя Глафира и подозревала, что перед ней открывались пейзажи неописуемой красоты. Единственное, что успела заметить, – бескрайние зелёные луга и деревушку на горизонте.
Видимо, этот умиротворяющий вид оказал незаметное благоприятное воздействие на подсознание, потому что через пару минут Глаша смогла подавить панику и даже попыталась смириться со своим положением: ну, подумаешь, скачет на сумасшедшей зебре непонятно куда. Но ведь животное рано или поздно устанет и остановится. Глафира преспокойненько с него слезет и останется только найти дорогу назад, во дворец, – всего-то и делов.
Однако у зебры, видимо, были другие планы на Глашу. Она немного сбавила скорость, но зато стала передвигаться как-то странно – рывками: подскакивать на ровном месте, трясти головой и дёргать задними ногами. До Глафиры неожиданно дошло – её собираются сбросить. Новая тактика восьмёрки не понравилась категорически, но у Глаши уже не было сил генерировать креативные контрмеры.
– Зебруля, просто остановись, я сама слезу, – попыталась вразумить животное Глаша.
– На слова она не реагирует, дёргайте за жёлтую косу, – раздалось откуда-то справа.
– Спасибо, Кэп! На косу она реагирует ещё меньше, – заверила Глаша.
Боковым зрением она видела, как к ней наперерез несётся Крайс на не полосатой зебре.
Наверно, можно было бы восхититься, как замечательно хромейстер сидит в седле, но Глаше было не до этого. Восьмёрка окончательно утвердилась в мысли, что всадник ей не нужен, и выделывала своим телом такие зигзаги – змея бы позавидовала.