Единственная на всю планету. Трилогия

Ищенко Геннадий Владимирович

– Нельзя нам было забираться в город, Шура! – сказал Виктор. – Тогда лучше было вообще никуда не уезжать и каждый день трястись и за вас, и за себя. Это жизнь? Как я вас защищу в городе? Я из-за детей и так выбрал место поблизости от города, хотя для нас было бы безопасней забиться в какую-нибудь деревню. Вот там бы ты точно сошла с ума. Я понимаю, что ты стопроцентная горожанка, привыкшая к праздному образу жизни. Слава богу, что хоть не рвалась за границу, как некоторые. Половина твоих знакомых проводит там по полгода, а остальные в России вообще не показываются. Я от твоей жизни был не в восторге, но предпочитал не вмешиваться. А теперь ты не знаешь,

чем себя занять. Делать по дому ты ничего не умеешь, не хочешь, да и нет в этом большой необходимости из-за домработницы. Хотя я бы тебе все-таки советовал присмотреться к тому, как она готовит. Если вдруг Лена исчезнет на время или совсем, мы тут умрем от голода. Ты даже бутерброды не могла толком сделать. И дочь ничему не учишь. То, что женщина освобождена от повседневных забот по дому, еще не значит, что она не должна уметь делать самое необходимое. Тебе нужно найти себе какое-нибудь занятие, кроме просиживания за компьютером и просмотра идиотских сериалов. Займись аэробикой. Дочь кем-то увлеклась и стремится похудеть, вот она и составит тебе компанию. Сейчас установилась погода, а ты свежий воздух получаешь только через форточку. Не хочешь гулять одна, давай сходим вдвоем. Ныть и заявлять, что ты здесь свихнешься, нетрудно. Раньше ты мне помогала, сейчас создаешь проблемы. Хочешь стать одной из самых богатых женщин этой страны? Вот и изволь смириться с временными трудностями и делать так, чтобы они тебя не напрягали, а ты не напрягала меня. Я на днях собираюсь поохотиться. Если хочешь, возьму тебя с собой. Когда-то тебе нравилась охота.

– Не хочу бегать по лесу, – отказалась Александра. – Ноги ослабли, так что я для тебя только буду обузой. Сначала нужно привести себя в порядок. Аэробикой, пожалуй, займусь. Соседи говорили, что здесь зимой много снега. Может быть, купим снегоходы?

– Можно взять парочку, – задумался Виктор. – К соседям будет удобно ездить. Но тебе лучше подойдут лыжи. Вот мы их в первую очередь для всех и купим.

– Нор, отвлекись на минуту, – сказала Ольга, зайдя к нему в комнату. – И можешь не прятать то, чем ты там занимаешься, я подсматривать не стану. Хотела поделиться своими успехами.

– Это не улыбкой Уголька? – ухмыльнулся друг. – Завязывала бы ты с его гримасами, а то вместо унылого кота у тебя получится какой-то неврастеник. Встанет на задние лапы и корчит рожи. Мне его уже жалко.

– Ничего, научится, – отмахнулась Ольга. – Все сразу ни у кого не получается. Пусть отрабатывает свой корм. Но я к тебе пришла не из-за него. У меня все получилось с усилением чувствительности носа. Минут двадцать назад попробовала на себе, и все вышло. Все, как с Угольком, только запахи не такие сильные и понятно, что чем пахнет. Но понятно только тогда, когда пахнет не слишком сильно. Если запах сильный, хоть убегай: очень трудно выдержать.

– И чем от меня пахнет? – заинтересовался Нор.

– Разным, – уклончиво сказала Ольга. – В целом пахнешь приятно, даже слишком. Мне в таком состоянии находиться рядом с тобой противопоказано: постоянно хочется... сам понимаешь чего. Придется вам сегодня разогревать для себя ужин самим. Я его как-нибудь поем холодным, и так от запахов захлебываюсь слюной.

– А быстро снять не получается?

– Ни с ушами, ни с носом. Но я над этим еще толком не работала.

– Ну ты и залетела! – пожалел ее Нор. – Если это длится так же, как со слухом, то завтра тебе в школе будет весело. Половина ребят курит, а все девчонки поголовно используют духи. Может быть, заткнуть нос ватой?

– Небольшие тампоны не помогают, а если набить в нос вату, то на кого я тогда буду похожа? К тому же она сама противно воняет. Пойду, буду до конца дня заниматься снятием чувствительности. Может быть, получится, или пройдет само.

Ничего у Ольги в тот вечер не получилось и чувствительность носа к утру в норму не пришла, поэтому и завтрак она ела холодный, а мужчины разогревали его себе сами.

– Иди уже в школу, – сказал отец. – Покормлю я твоего кабана. Говорил же, чтобы была осторожней со своей магией. Хорошо еще, что нос, а не глаза, а то у тебя и темных очков нет.

– Хорошо, что ты о них вспомнил, – оживилась дочь. – Поедешь в город за продуктами, будь другом, купи парочку для меня и для Нора. А за Хитреца тебе большое спасибо. Мне ему сейчас распаривать горох... Да и от него самого такое амбре... Он во дворе круги нарезает, а я отсюда чувствую.

– Мне не можешь так сделать? – спросил он. – Не сейчас, а когда пойду на охоту. Никакой собаки не нужно. Ладно, беги, я пошутил.

– Могу и сделаю, – пообещала Ольга. – Только тогда, когда научусь такое быстро снимать. Все, побежала! Пожелай мне не сдохнуть.

– Если так плохо, может быть, никуда не поедешь? – забеспокоился отец. – Посидишь день дома, а Нор скажет, что приболела. Ему и врать не придется, вон как ты носом шмыгаешь!

– Как-нибудь перетерплю. Чтобы я своего красавца отпустила одного в наш класс! В нем три девчонки красивее меня. Стоит им только увидеть, что добро временно бесхозное, сразу все, кроме Верки, повиснут на шее.

– Ну повисят немного, – сказал зашедший в их комнату Нор. – И им приятно, и мне. Перестань драться и посмотри на часы. Болтаешь, а через пару минут подъедет Виктор. Пошли быстрее.

Когда они подбежали к дороге, машина уже была на месте. Зажимая нос, чтобы не чувствовать вонь отработанного топлива, Ольга нырнула в салон и отшатнулась от Люды, от которой невыносимо воняло духами.

– Что это с ней? – спросил Олег Нора. – Чуть не выбила головой заднее стекло. Оля, ты что, плачешь? Больно ударилась?

– Поехали быстрее, – сказал Нор Виктору. – Можно немного открыть окно? Ольга вчера повысила чувствительность носа, а снять это быстро не получается. Салон небольшой, поэтому ей даже несильные запахи бьют по мозгам.

– Неужели от меня так сильно пахнет? – смутилась Люда.

– Несильно и приятно, – успокоил ее Нор. – Но это для меня или Олега, а Ольга сейчас все чувствует ненамного хуже собаки.

– Вы бы с этим поосторожней, – неодобрительно сказал Виктор. – А тебе сейчас лучше в таком состоянии вообще никуда не ехать. Какая может быть учеба, если ты от всех шарахаешься?

– Поезжайте без меня, – зажимая нос рукой, сказала Ольга. – А я вернусь. Наверное, собаки могут как-то регулировать свою чувствительность к запахам, иначе они бы с нами не ужились.

– Куда Ольгу дел? – спросил Сергей Нора, когда все забрались в автобус.

– Из носа у нее все время течет, – ответил тот. – Какая учеба! Ничего, к завтрашнему дню оклемается. А где Вера?

– Мать у нее заболела, – помрачнел парень. – И, похоже, что-то серьезное, а отец не вовремя уехал к своей родне и приедет только через пять дней. Так что до конца недели она будет сидеть с матерью.

– По утопленникам что-нибудь раскопали? – спросил Сергей у капитана Клечикова, который с самого утра занимался вытащенной из воды машиной и ее жуткими пассажирами.