Единственная
Шрифт:
Я не могла выразить, как страстно мне этого хотелось. Но то, с чем не справился голос, удалось моему телу. Я бросилась к Максону в объятия и крепко к нему прижалась, совершенно уверенная, что ничто на свете не сможет разлучить нас. Он поцеловал меня, и я ощутила абсолютную уверенность, что все в моей жизни встало на свои места. Здесь, в объятиях Максона, я обрела все, чего хотела, даже то, в чем нуждалась, сама о том не догадываясь. И если он был со мной рядом, готовый направлять меня и вести за собой, мне не страшно было бросить вызов всему миру.
Слишком скоро Максон оторвался от моих губ и, отстранившись, заглянул мне в глаза. Его лицо сказало мне все, что я хотела знать. Я была дома. И тогда я наконец обрела голос.
— Да.
Эпилог
Я пытаюсь не дрожать, но ничего не выходит. Любая девушка на моем месте вела бы себя точно так же. Слишком важный сегодня день, слишком тяжелое платье, слишком много взглядов устремлено в эту минуту на меня. Я должна быть отважной, но ничего не могу с собой поделать.
Я знаю, что, когда двери распахнутся, я увижу Максона, который ожидает меня перед алтарем, и пока идут последние приготовления, я цепляюсь за это обещание и пытаюсь взять себя в руки.
— А! Наша очередь! — восклицает мама, уловив перемену в музыке.
Сильвия знаком подзывает моих родных. Джеймс с Кенной уже приготовились. Джерад носится вокруг и, конечно, уже успел измять свой новый парадный костюм. Тщетно Мэй пытается заставить его две секунды постоять на одном месте. Впрочем, несмотря на встрепанный вид Джерада, мои родные выглядят сегодня на удивление величественно.
Я рада, что мои близкие могут разделить со мной мою радость, но боль при мысли о том, что папа не дожил до этого дня, не утихает. Впрочем, я чувствую его незримое присутствие, слышу в ушах его голос. Он говорит, как сильно любит меня и гордится мной, какая я красавица. Я так хорошо его знала, что точно уверена в том, какие именно слова он сказал бы мне сегодня; надеюсь, так оно и останется навсегда и его образ никогда меня не покинет.
Я так глубоко погружаюсь в свои мысли, что Мэй удается подобраться ко мне незамеченной.
— Ты такая красивая, Амес, — вздыхает она, касаясь затейливого кружева на моем высоком воротничке.
— Мэри превзошла саму себя, правда? — соглашаюсь я и провожу рукой по своему подвенечному платью.
Из трех моих верных горничных сейчас при мне осталась одна Мэри. Когда улеглась пыль, мы обнаружили, что потери значительно больше, чем казалось на первый взгляд. Люси благополучно пережила нападение, но предпочла покинуть службу, а тела Энн мы так и не нашли.
Еще одна брешь в моем сердце.
— Боже, Амес, да ты вся дрожишь! — Мэй хватает меня за руки, чтобы не тряслись, и смеется над моей нервозностью.
— Знаю, знаю. Ничего не могу с собой поделать.
— Марли! — зовет Мэй. — Иди сюда, помоги успокоить Америку.
Подходит моя единственная свидетельница; глаза у нее сияют ярко, как никогда. В присутствии этих двоих я и в самом деле начинаю чувствовать себя спокойнее.
— Не волнуйся, Америка, он обязательно появится, — поддразнивает она.
Мэй хохочет, и я шутливо хлопаю обеих.
— Меня беспокоит вовсе не то, что он может передумать! Я боюсь, что споткнусь, или назову его не тем именем, или еще что-нибудь в этом роде. С меня станется, — жалуюсь я.
Марли утыкается лбом в мой лоб.
— Сегодня такой день, который ничто не испортит.
— Мэй! — шипит мама.
— Так, мама начинает терять терпение. Ладно, увидимся.
Она чмокает воздух рядом с моей щекой, чтобы не испачкать меня помадой, и упархивает. Начинает играть музыка, и мои родные один за другим идут по проходу, по которому очень скоро предстоит идти к алтарю и мне.
Марли отступает на шаг назад:
— Я следующая?
— Да. Кстати, тебе очень идет этот цвет.
Она кокетливо выставляет ножку, красуясь в новом платье:
— У вас отменный вкус, ваше величество.
Я невольно ахаю:
— Меня никто еще так не называл. О господи, теперь ко мне так будут обращаться практически все!
Я пытаюсь свыкнуться с этими словами. Коронация — часть церемонии венчания. Сначала клятва верности Максону, затем Иллеа. Кольца, затем короны.
— Только не вздумай разнервничаться снова! — велит Марли.
— Я пытаюсь! Ну, то есть я знала, что так и будет, просто для одного дня слишком много событий.
— Ха! — восклицает она, и тут темп музыки меняется. — Погоди, настанет еще и ночь!
— Марли! — возмущаюсь я.
Но она уже ускользает прочь, подмигнув мне на ходу, и я против воли фыркаю. Как же я рада, что она снова вернулась в мою жизнь. Теперь она заняла официальное место в моей свите, а Картер — в свите Максона. Для общества это стало недвусмысленным знаком перемен, сопровождающих правление Максона, и я рада тому, как много народу приветствуют эти перемены.
Я жду, внимательно слушая. Уже скоро музыка возвестит о моем выходе, так что я пользуюсь последней возможностью оправить мой подвенечный наряд.
Он поистине великолепен. Белое платье облегает талию, каскадами пышных волн ниспадая до пола. Короткие кружевные рукавчики обнажают руки, а высокий ворот делает меня похожей на настоящую принцессу из сказки. Поверх платья на мне накидка с длинным шлейфом. Позже, на приеме, я сниму ее, чтобы не мешала до упаду танцевать с моим мужем.
— Ну, Мер, готова?