Единственная
Шрифт:
Не понимая, что происходит, я смотрела, как один из гвардейцев с красной повязкой подошел к Селесте вплотную и в упор выстрелил ей в затылок.
Пальба и крики раздались одновременно. Зал огласился хриплыми криками боли, лишь усугубившими какофонию из скрежета ножек стульев, грохота падающих тел и топота охваченной паникой толпы, бросившейся к дверям со всей возможной для людей на высоких каблуках и в костюмах скоростью. Крики мешались со звуком выстрелов, отчего вся картина становилась еще более ужасающей. Я не в силах была отвести от нее глаз. За несколько секунд я успела увидеть невозможное
Максон рядом со мной пытался успокоить Крисс.
— Ложись на пол! — велел он ей. — Все будет в порядке.
Я посмотрела вправо, на Аспена, и открывшаяся картина на миг заворожила меня. Он стоял на одном колене и, прищурив один глаз, хладнокровно стрелял в толпу. Должно быть, он был очень уверен в своей меткости.
Краем глаза я заметила, как сбоку мелькнуло что-то красное. Внезапно перед нами вырос гвардеец-повстанец. Едва в мозгу у меня возникло это слово, как все сразу встало на свои места. Энн рассказывала, как-то раз уже было такое, когда повстанцы проникли во дворец, переодевшись в форму дворцовой гвардии. Но каким образом они ее раздобыли?
Крисс снова закричала, и тут до меня дошло, что все те гвардейцы, которые были отправлены охранять наших родных, вовсе не дезертировали. Они были убиты и давным-давно лежали в земле, а их мундирами завладели повстанцы. Те самые, что устроили побоище в этом зале.
Вот только практической пользы от этой информации в данный момент не было ровным счетом никакой.
Я понимала, что нужно спасаться бегством, и Максону с Крисс тоже, если они хотят жить. Но вместо этого я застыла в оцепенении, глядя, как повстанец вскидывает пистолет и наводит его на Максона. Я посмотрела на Максона, а он посмотрел на меня. Жаль, что я так и не успела ничего ему сказать. Я отвернулась, снова глядя на грозную фигуру с красной повязкой.
Губы повстанца искривились в усмешке. Очевидно, решив, что так будет даже забавней, он легонько повел дулом пистолета и прицелился в меня.
Я даже не подумала закричать. Я вообще была не в силах шелохнуться. Все, что я успела увидеть, — это серый пиджак Максона, когда он бросился ко мне.
Я полетела на пол, но не в ту сторону, куда должна была. Максон промахнулся, пролетев передо мной. Уже лежа на полу, я вскинула глаза и увидела надо мной Аспена. Он подбежал к столу и с разбегу перевернул кресло, в котором я сидела, а сам прикрыл меня сверху своим телом.
— Все, сейчас я его прикончу! — закричал кто-то. — Найдите короля!
Послышались торжествующие возгласы. И новые крики боли. Их было так много! Едва я вышла из оцепенения, как меня вновь оглушил шум. Кресла и тела с грохотом падали на пол. Гвардейцы перекрикивались, отдавая друг другу приказы. В воздухе свистели пули. Это был настоящий ад.
— Ты ранена? — перекрывая шум, прокричал Аспен. Кажется, я мотнула головой. — Не двигайся.
Он поднялся, принял устойчивую позу, прицелился и несколько раз выстрелил. Взгляд у него был сосредоточенный, но тело казалось расслабленным. Судя по тому, куда он метил, к нам пытались подобраться еще повстанцы. Если бы не Аспен, им удалось бы добиться своего.
Бегло оценив ситуацию, он снова бросился на пол:
— Надо вывести ее отсюда, пока она окончательно не впала в истерику.
Он подполз к Крисс, которая истошно кричала, заткнув уши. Схватив ее за руку, он свободной рукой дал ей пощечину. От потрясения Крисс на миг умолкла, и этого времени ей хватило, чтобы она услышала приказ Аспена и поспешила за ним к выходу из зала, прикрывая голову руками.
Стало тише. Видимо, большая часть народа уже выбралась из зала. Или погибла.
И тут я заметила неподвижную ногу, торчащую из-под парчовой скатерти. О боже! Максон!
Я нырнула под стол и обнаружила там Максона, который тяжело дышал. На груди у него расплывалось большое алое пятно. Он был ранен пониже левого плеча, и, похоже, очень серьезно.
— Ох, Максон! — заплакала я. Не зная, что еще предпринять, я скомкала подол платья и заткнула им рану. Он слегка поморщился. — Прости меня.
Он с усилием поднял руку и положил ее поверх моей руки.
— Нет, это ты меня прости, — выдохнул он. — Я чуть было не сломал жизнь нам обоим.
— Тебе сейчас лучше не разговаривать. Просто не теряй сознания, ладно?
— Посмотри на меня, Америка.
Я несколько раз сморгнула и взглянула ему в глаза. Он улыбнулся мне, превозмогая боль:
— Разбей мое сердце. Разбей хоть тысячу раз, если хочешь. Все равно оно всегда принадлежало только тебе.
— Ш-ш-ш, — шикнула на него я.
— Я буду любить тебя до последнего вздоха. Мое сердце бьется только ради тебя. Я не могу умереть, не сказав тебе об этом.
— Пожалуйста, не умирай! — задохнулась я.
Он выпустил мою руку и погладил меня по волосам. У него почти не осталось сил, но я поняла, чего он хочет. Я наклонилась и поцеловала его. Этот поцелуй был воплощением всего, что было во всех наших поцелуях. Всей неуверенности. Всей надежды.
— Не сдавайся, Максон. Я люблю тебя. Пожалуйста, не сдавайся.
Он судорожно вздохнул.
Под стол нырнул Аспен, и я пискнула от ужаса, не сразу узнав его.
— Крисс в убежище, ваше высочество, — доложил Аспен. — Теперь ваша очередь. Можете встать?
Максон покачал головой:
— Это пустая трата времени. Уводи ее.
— Но, ваше высочество…
— Это приказ! — ответил Максон так властно, как только был способен.
Максон с Аспеном обменялись долгим взглядом.
— Есть, сир.
— Нет! Я не пойду! — уперлась я.
— Пойдешь, — сказал Максон. Голос у него был усталый.
— Хватит, Мер. У нас нет времени.
— Я никуда не пойду!
Быстро, точно вдруг исцелившись, Максон приподнялся и схватил Аспена за мундир:
— Она должна жить. Ты понял меня? Она должна жить, чего бы это ни стоило.
Аспен кивнул и с неожиданной силой схватил меня за руку.
— Нет! — закричала я. — Максон, пожалуйста!
— Будь счастлива, — выдохнул он и в последний раз сжал мою руку, прежде чем Аспен потащил меня прочь, не обращая внимания на протесты.