Единственная
Шрифт:
— Нет. Это я приношу тебе несчастье — тем, что упрекал тебя твоим прошлым, пытался упрекать в грехах давно забытых. Ты не шлюха, Мэгги. Ты такая же, как Иден. И уж я меньше, чем кто-либо из людей, имел право обвинять тебя. Разве ты не понимаешь, что благородство у тебя в крови? Пенс Баркер шантажировал меня не твоим прошлым. Он угрожал мне моим собственным.
— Я… я не понимаю.
Он снял шляпу, бросил ее на камень и прошелся, вцепившись пальцами в волосы.
— Когда я впервые сошел на землю этой страны, без пенни в кармане, в одиночестве, мне было семнадцать лет. — Он посмотрел на нее
— Как и мне, когда я совершила мою ошибку, — тихо сказала она. — За мной ухаживал человек, подобный Джуду Ласло. Он уговорил меня бежать. Когда же я забеременела, а деньги, которые он украл у моего отца, закончились, он… он стал скверно со мной обращаться. Я ушла от него, — мне надо было защитить будущего ребенка.
Удар молотом по сердцу не показался бы ему больнее. Он хотел ее обнять, но не решался… пока.
— А что же случилось с ребенком?
— Он умер при родах. — Она прерывисто вздохнула. — Я заболела, оставшись в одиночестве, в тысяче миль от Бостона. И трудно было надеяться, что отец простит меня, как ты простил Иден. Ну, а женщина, которая меня приютила, заправляла борделем… Когда я поправилась, мои обязанности как счетовода вынуждены были расшириться. — Встретившись с его взглядом, она гордо вскинула голову. — Но я покончила с этим сразу же, как только смогла.
— И не позволяла ни одному мужчине дотронуться до тебя, пока не появился я, — Он печально улыбнулся. — Не везло тебе с мужчинами. Вот я взял и бросил самое бесценное для меня сокровище на земле. Может быть, из лицемерия, может, из чувства собственной вины — я был слишком горд, чтобы признать, как я люблю тебя.
Она застыла. Он любит меня. Этого быть не может. Или может?
— Колин, расскажи мне, что случилось с тем семнадцатилетним пареньком? — Она подошла к большому плоскому камню и села, предложив ему устроиться рядом.
Колин рухнул на твердую поверхность, не обращая внимания на холод. Его мысли уже были далеко в прошлом, в жаре и запахах Соноры и Чихуахуа, вновь унося его в ужас бойни апачей.
— Я присоединился к банде скальперов, — начал он без вступления. — Их вожаком был человек по имени Джереми Нэш, но никто на всей границе не звал его иначе, как Австралиец.
— Ты говорил что-то об Австралийце, когда лежал в жару. Я не поняла…
Он потрясенно посмотрел на нее.
— И я не знал, что я выболтал в бреду, не знал, что тебе известно. И когда Пенс Баркер шантажировал меня…
— Ты подумал, что ему все рассказала я. — В голосе ее смешались боль и испуг.
— Часть меня боялась поверить в то, что это ты. Ты была ни в чем не виновна, я же оставался виноватым. Я никогда не отваживался взглянуть в лицо моему прошлому. И мне надо было убедиться, что ты не предашь меня.
— Но тогда, кто же…
— Это я, Мэг, — с другой стороны группы мескитовых деревьев вышел Барт и встал перед угрожающе поднявшимся Маккрори. — Прошу прощения, что подслушивал, но я хотел быть уверенным, что ты, Маккрори, не причинишь ей вреда или не увезешь ее силой.
— Но зачем ты это сделал? И как? — изумленно спросила Мэгги.
Барт грустно улыбнулся, затем склонил голову в знакомом насмешливом жесте и ответил:
— Насчет
Он обратил свое лицо к Мэгги и задумчиво посмотрел на нее. Она была ошеломлена, но в глазах он не увидел проклятья.
— А вот почему — тут уже сложнее. Я убеждал себя поступать благородно. Ты сказала мне, что очень боишься, что Баркер убьет мужа. Я понимал, что ты любишь этого чертова ублюдка…
— И ты рассказал все Баркеру, чтобы он вместо убийства ограничился шантажом, — предположила Мэгги с зарождающейся признательностью.
Флетчер криво посмотрел на нее.
— Не надо меня считать более благородным, чем я есть. Я этого не заслуживаю, Мэг. Ведь оставался еще и хороший шанс на то, что этот упрямый шотландец не поддастся шантажу Баркера. И когда правда всплывет… и ты узнаешь ее… Но Бог свидетель, мне и в голову не могло прийти, что ты решишь, будто Баркер шантажирует Маккрори твоим прошлым, Мэг, и что ты уходишь от него, чтобы спасти его незапятнанную репутацию. Я должен был сказать тебе правду. — Он помолчал и добавил с невеселой улыбкой:
— По крайней мере, я думал, что скажу.
— Ох, Барт, мне так жаль…
— И мне, Мэг… Но все-таки последние извинения остаются за твоим мужем. И, я думаю, ты их услышишь. — Он взял ее руку и поднес к губам для быстрого поцелуя, затем посмотрел на Колина проницательными ледяными глазами. — Береги же ее как следует, Маккрори.
Лукаво подмигнув Мэгги, он повернулся и направился к дилижансу. Она окликнула его:
— До свидания, Барт. Я никогда не забуду тебя, друг мой.
— Я отправлю твои вещи в Тусон со следующей станции, — отозвался он из отдаления. Через несколько мгновений послышался громкий щелчок кнута кучера, заскрипела упряжь, загремели подковы, — дилижанс тронулся.
Они одни остались под лунным светом, в тишине, глядя в глаза друг другу.
— Я недостоин тебя, Мэгги. — Он протянул руку и заправил ей за ухо прядку выбившихся под легким ночным ветерком волос.
— Расскажи мне остальное, Колин. — Она понимала, что он должен поделиться с кем-нибудь тем грузом, что так долго носил в себе. — Ведь не будет же человек, который убивал апачей, затем рисковать своей карьерой и положением, которое укреплял столько лет, лишь для того, чтобы теперь спасать тех же самых людей от порабощения. Что-то еще недосказано.
— Ты не помнишь, ты даже не можешь себе представить всю эту кровь, запах смерти, мух… этих мух повсюду. Я думал, что через пару лет я привыкну относиться к этому безразлично… как Австралиец. Нет, — он помолчал, качая головой. — Нет, даже не как Австралиец. Тому просто нравилось убивать.
— А тебе было ненавистно это занятие.
— Ненавистно. Но те деньги казались мне, мальчику, выросшему в трущобах Абердина, сказочным богатством.
— Но что же окончательно заставило тебя прекратить это занятие? — Она посмотрела в его глаза и поняла, как ему сейчас нелегко.