Единственная

Лоуренс Стефани

Они спешились и переглянулись. Дети со всей долины часто играли здесь: руины давали волю воображению. Привязывая Домино к торчавшему из стены кольцу, Чарлз вспоминал, как дрался с братьями на деревянных мечах и их возбужденные голоса эхом отдавались от стен. Родители и сестры смотрели на них с верхних укреплений, смеялись, хлопали в ладоши и подбадривали мальчишек.

Пенни тоже бережно хранила собственные воспоминания, счастливые моменты, выпавшие ей на долю. Она вручила поводья Чарлзу и огляделась.

– Оставим пока корзину и погуляем

по укреплениям.

Он кивнул и, взяв ее под руку, повел по ступенькам в пустой зал, откуда они вышли на стену.

Пенни остановилась и оглянулась.

Все, как она помнит. Все те же великолепные виды.

Ветер хоть и прохладен, но мягок и несет обещание лета, воздух чист и свеж. Солнце теплое, но не жаркое. Белые комочки облаков рассеяны по синему небу. Идиллическое место, утешение для души.

– Не знаю почему – начала она, заправляя в узел прядки волос, – но чувствую, что злодей, кем бы он ни был, здесь не появится. Просто не сможет существовать в таком месте.

Чарлз осторожно сжал ее руку, и они медленно пошли вперед. Он всегда считал, что это одно из волшебных мест, о котором рассказывают на ночь няни. Место на границе реального и волшебного миров.

Она вздрогнула, но не от страха. От удовольствия.

– Зачарованное место, да, ты прав. Но мне оно никогда не казалось зловещим. И о привидениях я не думала.

– Да, наверное, потому, что здесь не было ни кровавых сражений, ни подлых измен. Все, как ты говоришь. Место просто существовало, но ничего плохого здесь не случалось.

Отмечая различные вехи, они неспешно обошли замок. Снова приблизились к залу. Слева, на другой стороне реки и немного к юго-востоку, лежало Эбби. Уоллингтон-Холл находился справа, чуть дальше, скрытый огромным зубцом стены.

– Где мы поедим? – спросил Чарлз.

Пряча улыбку, она последовала за ним по крутым ступенькам.

Они расстелили коврик под деревом, выросшим на краю пересохшего рва. Здесь ветер дул не так сильно. В этом оазисе комфорта они и принялись за те деликатесы, которые сложила в корзину Эм. Тут была бутылка вина, бокалы положить забыли. Пришлось пить из горлышка. Они, смеясь, передавали друг другу бутылку, и ничто не нарушало очарования этого дня.

Когда Чарлз уничтожил пирог с дичью, испеченный миссис Слаттери, и оба дружно съели миндальный торт кухарки, вино подошло к концу. Они сложили остатки в корзинку. И вместе пошли во двор, Чарлз приторочил корзину к седлу, и Пенни протянула ему забытый коврик.

– Для курьера еще слишком рано? Он еще не добрался до Эбби?

– Вряд ли, – покачал головой Чарлз.

– В таком случае давай немного побродим. Все, что угодно, лишь бы продлить их пребывание в этом месте, убежище от окружающего мира, где нет ни злодеев, ни убийцы, куда не может проникнуть измена.

Вместе они переходили из помещения в помещение, вспоминая случаи из детства, смеясь над забавными проделками.

Они как раз оказались в оружейной, когда Пенни случайно взглянула в

бойницу и остановилась:

– Чарлз?!

Он мгновенно оказался рядом.

– Посмотри. Это не Жерон?

Крохотная фигурка на лошади трусила по дороге к Лостуителу. Это действительно оказался Жерон в плаще с капюшоном.

– Он один, – пробормотала Пенни.

– Интересно, где он был?

– Этот плащ… ты сохранил лоскуток, отсеченный вчера ножом от одежды злодея. Нельзя ли проверить, у кого из них порван плащ?

– Это совершенно не обязательно: ответ – ни у кого.

– Потому что он избавился от одежды.

– Разумеется. И в такое время года это вполне естественно. Что же… Жерона мы упустили. Пойдем дальше.

Они заглянули во все помещения. Над некоторыми еще сохранилась крыша, другие оказались во власти природы. Наконец, они оказались в дамском соляре. Эта комната была залита солнцем почти весь день. Крыша осталась нетронутой. Множество узких вертикальных окон имели такую оригинальную форму, что снаружи походили на одно большое, разделенное несколькими переплетами и пропускающее в комнату золотистый свет. Как обычно, комната имела приветливый вид. Пенни ступила на каменное возвышение, чувствуя, как тепло проникает сквозь подошвы ботинок. Подойдя к окну, она выглянула наружу.

– Когда-то я сиживала здесь, воображая себя госпожой Рестормела, ожидающей возвращения мужа с охоты или погони за бандой разбойников.

Чарлз встал за ее спиной, обнял за талию и прижал к себе. Как чудесно – просто стоять, чувствуя его опору и силу.

Она откинула голову на его грудь, закрыла глаза и хотела дать волю чувствам, как ощутила, что он насторожился. Пенни встрепенулась и сразу увидела, в чем дело. На этот раз через поле шел Фотергилл, направляясь на запад.

– Должно быть, наблюдал своих птичек. Чарлз что-то проворчал.

– По крайней мере он идет в противоположную от нас сторону.

И значит, не потревожит их в этом благословенном месте.

Пенни улыбнулась. Она без труда поняла, какое направление приняли мысли Чарлза.

Фотергилл быстро исчез из виду. Они одни и в полной безопасности. Воспоминания и вопросы отошли на второй план. А вот возможности… манили.

Она слегка покачнулась и ловко повернулась лицом к Чарлзу. Тот поднял брови, когда она положила руки ему на плечи.

– Так о чем ты еще думала, когда сидела тут много лет назад? – заговорщически спросил он.

Она чуть нахмурилась, но не сводила с него глаз, гадая, неужели посмеет… и решила, что да. Посмеет!

– Я думала о нас.

– О нас? О тебе и обо мне?

– Именно. О том, как ты, наполовину француз и наполовину норманн, похож на своего предка, пришедшего сюда с Завоевателем.

Кажется, он прочел ее мысли, но еще не совсем уверен…

– И конечно, – продолжала она, – я норманнка, с кровью викингов, и этого вполне достаточно, чтобы заинтересоваться франко-норманнским лордом. Не согласен?