Единственный свидетель
Шрифт:
Лена не удержалась и прыснула.
— Да, я вижу, очень культурный. Но, впрочем, это не важно. Я не для этого хотела с вами встретиться.
— Я понимаю. Вы общались с Александром Васильевичем…
Лене кровь бросилась в лицо:
— Что вы несете! Как я могла с ним общаться!
Он умер, погиб у меня на глазах!
— Разве я с вами спорю? Погиб, разумеется, погиб. Это был наилучший выход из положения.
Он ведь очень рисковал… Такие огромные деньги! За них действительно могли убить. А так погиб — и все, взятки гладки. Но в такой оппозиции, Елена Юрьевна, вы оказываетесь на первом, извиняюсь, плане. В самой большой опасности, хотя Александр
— Я совершенно ничего не понимаю. С самого начала — чего?
— С самого начала операции.
— Какой еще операции? Объясните мне наконец, что вас связывало со Строгановым? Кто вы такой, вообще? На финансиста вы совершенно не похожи…
— Почему не похож? — Гарик слегка обиделся. — Вообще-то я и правда не финансист, я — компьютерщик, классный хакер…
— Это который в чужие компьютерные сети влезает?
— Ну не только. — Гарик смущенно потупился, как кот Матроскин из мультфильма, казалось, он сейчас добавит: я и на машинке могу…
— Все-таки, что вас связывало с Александром Васильевичем?
— Значит, он с вами операцию еще не обсуждал… Странно, время-то идет… Ну во всяком случае ему придется со мной связаться — ведь половина кода у меня.., я предусмотрел такой вариант, что он захочет исчезнуть… Нельзя шутить с хакерами, ведь в компьютерах они разбираются гораздо лучше простых людей, скажу без ложной скромности. Но если он еще с вами не обсуждал завершительную часть операции… Лондон и так далее, то я пока откланиваюсь. Мне еще с вами разговаривать не время…
С этими словами Гарик юркнул в открытые двери троллейбуса. Троллейбус укатил, оставив совершенно ошарашенную Лену. Все, что говорил Гарик, казалось ей абсолютным бредом — но упоминание о Лондоне так точно совпадало с найденными ею билетом и паспортом, что заставляло всерьез отнестись к словам Гарика, хоть он и был по виду совершенным чучелом. Лена думала над его словами и отказывалась их понимать. Какую операцию Гарик имел в виду? О каких огромных деньгах он говорил? И какую важную роль должна была играть во всем этом она, Лена?
Лена подняла глаза и вдруг увидела проходящего по противоположной стороне улицы мужчину. Она видела его только со спины, но осанка, походка, наклон головы… Это был Александр!
Сердце у Лены бешено забилось, она перебежала улицу, чуть не угодив под колеса проезжающих машин, бросилась мужчине вслед… Она громко назвала его по имени, но он не обернулся, как будто не слышал. Лена обогнала его, заглянула в лицо.., это был не он. Мужчина, увидев догоняющую его девушку, готовно улыбнулся и спросил:
— Я могу вам чем-то помочь?
— Извините, я обозналась…
— Что ж, я могу только позавидовать тому, с кем вы меня перепутали!
— Не надо завидовать, — пробормотала Лена и отошла поскорее.
Что с ней происходит? Пристает к незнакомым мужчинам на улице! Снова взглянув на этого мужчину, она удивилась, как могла принять его за Александра: он почти ничем не был на него похож — просто тоже крупный представительный хорошо одетый мужчина.
Что же такое с ней творится? Так недолго и свихнуться. Видимо, так повлияли на нее слова Гарика, его уверенность, что Александр жив и все идет по плану. Но она-то своими глазами видела, как Строганов погиб. Она видела взрыв, разлетающиеся куски покореженного металла…
До сих пор, закрывая глаза, она видела полыхающую чудовищным факелом машину. И она знала, что под обгоревшими обломками найдут труп Александра. Она не сомневалась в этом до сегодняшнего дня. Но теперь, после разговора с Гариком, червь сомнения зашевелился у нее в груди. Иначе, разве побежала бы она за незнакомым мужчиной? Значит, она поверила Гарику в глубине души.
Но если он жив, что все это значит? Это значит, что его смерть в пламени горящей машины у Лены на глазах — ловко разыгранный трюк? Не говоря уже о том, что за этим трюком стоит какая-то финансовая афера, о чем и намекал ей разноцветный Гарик, Лену больше всего поразило, как мог Александр настолько пренебречь ее чувствами. Неужели он способен был причинить ей такую боль? Получается, что она для него ничего не значила, ее горе недорого стоит в его глазах.
Когда на одну чашу весов он положил ее горе, а на другую — большие деньги, деньги, разумеется, перевесили. А она-то, наивная дурочка!
Но все это справедливо только в том случае, одернула себе Лена, если Строганов действительно жив, а взрыв машины — ловко разыгранный спектакль. Поверить в это Лене было невероятно трудно — ведь все происходило у нее на глазах.
А может, все так и было специально рассчитано, чтобы она была свидетелем смерти Строганова, причем таким достоверным свидетелем, в чьих показаниях невозможно сомневаться. Неужели он заранее рассчитывал на силу ее горя, которое и должно было убедить всех в подлинности его смерти? Лена не могла поверить в такой холодный расчет и обдуманную жестокость. Скорее она готова была поверить в то, что этот Гарик, который был ей неприятен, ведет какую-то свою, непонятную ей игру. А может, он связан с банковскими? Маловероятно, уж очень разные они люди. Но Костромин тоже ведет с Леной какую-то свою непонятную игру, это он приставил к ней слежку. Интуитивно Лена чувствовала, что вокруг нее плетется сложная интрига. Но зачем им всем нужна рядовая служащая банка, от нее мало что зависит. У нее нет никаких связей среди сильных мира сего, никаких возможностей, чтобы повлиять на происходящие в банке события. Лена почувствовала, как она погружается в царящий в мыслях и душе хаос. Может, это все ей привиделось, может, она сходит с ума? Мания преследования, вполне распространенная вещь…
Лену отрезвила весьма конкретная вещь: авиабилет в Лондон и фальшивый паспорт. Это уж не могло ей показаться, это факт.
Лена вспомнила, как у них с Александром зашел однажды разговор о путешествиях. Александр сам начал этот разговор.
— Солнышко, как ты смотришь на то, чтобы съездить этой весной в Лондон?
— С тобой — куда угодно, хоть в Сыктывкар.
Лондон — это неплохо, но вообще я ужасно хочу показать тебе Париж.., такой, настоящий Париж.
Ты, конечно, бывал там гораздо чаще, но всегда шел одними и теми же путями — путями отдыхающих бизнесменов. Ты даже отдыхал в спешке, на скорую руку. Мой отец говорил, что Париж не создан для спешки, в нем нельзя торопиться. Мы с мамой как-то полтора часа провели в саду Тюильри, наблюдая за уроками верховой езды для самых маленьких. Этакие крохи шести лет учились ездить верхом — конечно, не на лошадях, а на пони.
У всех настоящие костюмы для верховой езды — бриджи, высокие сапоги, на головах для безопасности каски. Тренер — молодая интересная женщина — сначала показывала прием с каждым из учеников, потом они все скакали по кругу на своих пони… Зрелище незабываемое! А мы с мамой сидели в тенечке на стульях, там не скамейки, а стулья, которые можно взять и поставить куда хочешь, так вот, мы сидели на стульях, ели что-то вкусное и смотрели на малолетних джигитов…
Тогда я ничего не понимала, но потом, после всех несчастий.., не знаю, как тебе объяснить.