Единственный
Шрифт:
– На пустыре, - Игорь пальцем провёл у котёнка между ушей, - сидел и дрожал… Видимо, кто-то выкинул.
– Так, давайте его в кухню, - Элина ещё раз посмотрела на маленький грязный комочек, - сначала накормим, а потом уже посмотрим, что это за зверь.
– Вообще-то их было двое… - Антошка как-то странно замялся, поглядывая на отца, - Они дрожали и плакали…
– Двое котят?! – переспросила Элина, - А второй?.. Вы что, его там оставили?..
– Вообще-то, нет… - виновато улыбаясь, Игорь тоже сунул руку за пазуху – оказавшись снаружи,
– Кто у вас тут пищит?! – Ирина Германовна тревожно выглянула из гостиной, - Господи… Этого только не хватало!..
– Ба, во-первый, здравствуй! – весело поздоровался с бабушкой внук.
– Здравствуй, Атоша… - кивнув ребёнку, женщина нехотя подняла взгляд на зятя, - добрый вечер, Игорь.
– Здрасьте, - буркнув в ответ на её сухое приветствие, тот снова поднёс к лицу котёнка и кивнул в сторону Элины, - знакомься, это – ваша новая мама…
– А это… - Антошка глазами озорно показал на Ирину Германовну, - это – ваша новая бабушка!
Глава 7.
Поздний декабрьский вечер можно было по праву назвать не синим, а синим в белый горошек: падающие с неба снежные хлопья были не просто крупными, они были поистине гигантскими, и заполняли собой всё пространство. Да что там пространство… Элине казалось, что они заполнили собой весь космос, вплоть до соседних галактик.
Оседая пушистым ворсом на пешеходных дорожках, они тут же приминались подошвами спешащих в этот поздний час в свои уютные квартиры прохожих, а на проезжей части превращались в Бог знает какой по счёту слой ослепительно белого дорожного покрытия.
Прошлый визит матери, нанесённый по случаю покупки новой шубки для дочери, закончился громкой ссорой Ирины Германовны с зятем, так, что Элина была почти уверена, что визит этот был, действительно, последним.
Увидев принесённых с улицы котят, Ирина не смогла удержаться от замечания, граничащего с громким возмущением. Она совершенно справедливо, с её точки зрения, выговорила зятю, что, вместо того, чтобы таскать сына по пустырям, тот мог водить Антона в бассейн или в какую-нибудь спортивную секцию.
«Кто ему не даёт, пусть ходит, - огрызнулся Игорь, - у Эльки вон, сколько всяких студий в ДК, предлагали и не раз. Но, если он не хочет, я его что, пинками должен туда загонять?»
«Не хочу я ни в какие студии, - оторвавшись от котят, Антон оглянулся на бабушку, - меня папа дома учит на гитаре играть. Только не говори снова, что я – бурьян».
«И что вы теперь будете делать с этими котами?!
– глядя на два серых дрожащих от страха пушистых комочка, Ирина поджала губы, - Наверняка они больные…»
«Ба, там же мороз! – Антошка смотрел на неё с возмущением, - Их же выкинули!.. Понимаешь?! Их предали!..»
«Ну, кто их предал?.. – устало-снисходительно усмехнулась Ирина Германовна, - Антоша, а, если завтра ты увидишь там целую стаю бездомных котов, ты что, всех потащишь к себе домой?!»
«Молодец, Антоха, - присев на корточки, Игорь по очереди гладил обоих котят, припавших к миске с молоком, - ты всё правильно сделал».
«А вот ты – неправильно! – не выдержав, тёща повернулась к зятю, - Игорь, я понимаю, что детей нужно учить состраданию, но только не за счёт времени и здоровья своих близких!»
«В смысле?
– Игорь бросил на неё взгляд исподлобья, - Это чьему здоровью я угрожаю?»
«А убирать за ними кто будет? – не сдавалась Ирина Германовна, - Ты, что ли? Опять всё на Элины плечи!»
Попытки Элины погасить разгорающуюся ссору к успеху не привели: закусив удила, самые близкие и дорогие для неё люди разругались вдрызг. Услышав тёщины упрёки, Игорь не стал переходить на личности, но разозлился не на шутку. Громко топая, он ходил из комнаты в комнату, нервно приговаривая, что «конечно, он же самый никудышный муж и отец, и кто он такой, чтобы иметь своё мнение, и что теперь ему на всё и на всех наплевать, и он умывает от всего руки».
«От чего тебе руки-то мыть?.. – с сарказмом в голосе отозвалась Ирина Германовна, демонстративно одеваясь в прихожей, - Ты ими много ли сделал?!»
«А что, мало?! – возникнув в дверях, Игорь скрестил на груди руки, - Мало я сделал?!»
«Да что ты сделал-то?! – тёща скорбно сдвинула брови, - Ни сына воспитать, ни семью обеспечить, ни по дому помочь! Собак да кошек жалеешь, а о жене хоть раз позаботился?! Ты хоть раз подумал, в чём она ходит, как отдыхает?!»
«Ах, вот как?.. – не имея должных аргументов, зять поджал красивые губы, - Ну, так поищите себе другого зятя, раз так!»
«Не в моей воле, к великому сожалению!» - произнесла тёща и громко хлопнула дверью.
…Вспоминая сейчас этот вечер, Элина грустно глядела в окно на летящие хлопья. Конечно, идея примирить всех и вся – утопическая, но она совершенно не умеет жить под гнётом постоянного выбора – чью сторону принять, кому указать на его ошибки…
Мама – она и есть мама, и этим всё сказано… Маму всегда нестерпимо жалко, тем более, что она хочет, чтобы её дочь была счастлива, и во многом права… Во многом, если не во всём.
Игорь… Его она любит. Любит вопреки всему, прощает и принимает таким, как есть. Да, он часто обижает её совершенно незаслуженно, но потом сам мучается от этого… Он мало занимается с сыном, если иметь в виду какие-то конкретные занятия, но Антон постоянно крутится рядом с отцом, слушает его суждения, открыв рот, перенимает все его привычки, в том числе и те, которые так раздражают Ирину Германовну…
Если до развода с мужем Ирина Германовна заботилась о дочери и внуке параллельно с заботой о своей собственной семье, то теперь, оставшись одна, она полностью погрузилась в их жизнь, всё больше открывая для себя негативные стороны семейного уклада Элины и Игоря.