Единство
Шрифт:
— Я сегодня же позабочусь о том, чтобы Леция покинула дворец. Не желаю даже терпеть мысль о том, что она спокойно продолжает жить при дворе после своего гадкого поступка.
— Успокойся, герой-защитник, и не глупи. Благородному господину не подобает так яро защищать простую горничную. Тем более, это ерунда не стоящая и толики беспокойства. Я избавлюсь от пореза и от шрама на лбу, как только покину дворец.
— Избавишься?
— Именно. Ты и я — мы не просто укротители стихии. Маги нашего рода всегда отличались особыми талантами. Ты все поймешь в свое время. Давай-ка я лучше объясню на примере.
Оника взяла столовый нож
— Не шуми. Смотри и слушай. Я покажу тебе одно из своих особых умений, — порозовевшее содержимое графина выпрыгнуло из сосуда и, коснувшись пореза на руке, за считанные секунды затянуло рану, вызвав бурю восторга в глазах Кристара. — Теперь твой черед. Не бойся. Я могу залечить любые раны человека одной со мной крови. Чем ближе родство, тем быстрее происходит заживление.
Кристар прикусил губу, пока на предплечье расползалась глубокая и длинная рана, наполняющаяся кровью и изливающая ее через край. Парящее в воздухе водяное облако подхватило алые капли и накрыло порез. Боль зашевелилась и стала стихать, кожа стянулась и выровнялась, будто никогда и не была повреждена.
— Невероятно! Я изучил почти все труды об укротителях стихий, что были в библиотеке, и ни в одном из них не было и упоминания о маге, кроме Проклятого, имевшего дар исцелять.
— Кстати, о библиотеке, — Оника невзначай перевела тему. — Мне пора воспользоваться дозволенным временем и продолжить изучение трактатов о ползающих и летающих насекомообразных существах.
— Хорошо, иди. А чуть позже я и сам поищу. Все же я лучше ориентируюсь среди дворцовых книг. Только скажи, что ты уже просмотрела.
— Собрался помочь мне?
— Почему бы и нет? Я не сомневаюсь в том, что ты рассказала, но когда я воочию увижу жука, паразитирующего в моем теле, у меня будет не только вера, но и неоспоримое доказательство.
Кристар нуждался в нем куда сильнее, чем думал сам. Юноша просто пытался окончательно не лишиться рассудка, представая перед полкАми подозрений, стоило ему выйти из покоев. Теперь его телохранители больше походили на надзирателей, а дышащий роскошью дворец — на хитроумную темницу.
И хоть сосредоточием обмана была воспитавшая его Арнора, Кристара не столько беспокоили ежедневные обеды за одним столом со Всевидящей Матерью, сколько встречи с Зореваром. Юноша всегда считал церковника верным другом, но едва справлялся с обуревающими его сердце сомнениями.
— Да что с тобой такое? Где ты витаешь? — спрашивал Зоревар, когда Кристар пропускал выпад за выпадом.
— Раньше ты поддавался лучше, — смеясь, отвечал юноша.
«Он тоже следил за мной все эти годы? Неужели он все знал? Тогда бы он ни за что не позволил магу находиться во дворце. Но он всегда был против моего общения с Рони. Нет, Зоревар бы не стал мне лгать».
Дни пролетали каплями тающего снега, сверкая в лучах потеплевшего солнца и расправляя крылья просыпающихся от зимнего сна птиц. Служанки с нетерпением ждали поры, когда заигрывания отогревшихся мужчин польются под звон вешних ручьев. Первая оттепель родила мечты о близящейся весне, давая короткую передышку от морозов, вгрызавшихся в стрехи домов и носы прохожих.
Кристар стоял у окна и взглядом ловил летящие вниз капли, когда Оника пожаловала с ужином. Порез на щеке зарубцевался, оставшись блестящей бугорчатой полоской. Хоть Кристар и ждал иного, его встречи с сестрой стали короче и немногословнее. Юноша и сам не понял, как стал молчаливее, с головой погрузившись в исследования. Количество непроверенных шкафов таяло, а вместе с ним и надежда отыскать ответы. Погоня за заветной книгой, содержащей информацию о карликовом жуке Данмиру, завладела Кристаром.
— Она обязана существовать! Откуда бы госпожа Арнора узнала об этом виде, если бы кто-то когда-то не написал о них! — экспрессия, с которой говорил Кристар, огорчила Онику. Она видела, как брат с каждым днем мрачнеет и становится более нервным, словно затухающий перед извержением вулкан.
— Записи могли сжечь, или же они хранятся не в библиотеке.
— И что тогда? — Кристар вспылил, будто Оника была виновата в отсутствии нужной книги.
Девушка не успела ответить. В комнату просочились отголоски криков, а затем стены вздрогнули от удара. Стоявший на столе подсвечник упал, а поставец выплюнул на пол изысканные тарелки.
— Вы должны немедленно проследовать за нами! — ворвавшиеся в покои церковники не дожидаясь реакции Кристара выволокли того в коридор.
— Опять маги?! — юноша обернулся, чтобы встретиться с непонимающим взглядом сестры.
— На город напали Потусторонние, — коротко пояснил один из стражей, увлекая упирающегося Кристара за собой. — Нужно торопиться в убежище.
Оника успокаивающе кивнула брату, и в следующее мгновение дворец снова вздрогнул, а в разлетевшиеся на осколки окна ворвался громоподобный рык. Наружная стена дрожала от приходящихся по ней ударов, камень осыпался под когтями зверя, лезущего на запах магической энергии.
— Проклятье, — прошипела Оника, когда, разрушив перемычку между окнами, в коридор запрыгнул чудовищный монстр, в два раза превышавший в размере того, с которым девушке уже доводилось сталкиваться. — Тебя только не хватало.
Оника бросилась бежать, благодаря Небо за смышленых церковников, не терявших времени попусту и уже успевших увести брата с этажа. Взревев, зверь кинулся за добычей, разбивая хвостом стены. Начиная от лба и заканчивая хвостом, крепкие выступы покрывали его тело вдоль позвоночника. Раззадоренная тварь не гнушалась пускать в ход рога, венчавшие плоскую морду: мотая головой, она разбивала стекла и оставляла глубокие рытвины в кладке стены.
Кроме преследующего ее грохота, Оника ощущала толчки, приходящие из других частей дворца.
«Значит, ты не один такой, — девушка остановилась, поравнявшись с зимним садом. Она не могла рисковать и использовать силу против зверя, но стать его закуской не входило в ее планы. — Еще немного времени».
Пропав из виду чудища, Оника спряталась за плоским стволом размашистого дерева, отсчитывая секунды до прибытия отряда церковников, посланного для устранения хищника.
Тварь замерла на месте, втягивая воздух и вглядываясь в сад, в поисках цели. Он почти обнаружил ее, когда его отвлекла горстка людей, пытавшихся проткнуть пиками и мечами толстую кожу. Утробно заревев, зверь крутился на месте волчком, стараясь угнаться за надоедливой мошкарой, снующей у него под ногами. Они были ловчее и сильнее, чем населяющее город мясо, но их мощь была недостаточна, чтобы навредить Загонщику. Одного прямого удара было достаточно, чтобы раздробить кости и внутренности проявившего неосторожность церковника.