«Еду я на осле!» и другие смешные истории (сборник)

Тополь Эдуард Владимирович

«Простите, – сказал мне собачий менеджер, – но бостонского бульдога у нас нет, а есть английский бульдог по имени Сюрприз». Подвёл меня к клетке, и я вижу: сидит там не бульдог, а сам премьер-министр Черчилль, точнее сходства невозможно придумать, только сигары не хватает.

Я решил, что купить такую замечательную собаку мне будет не по карману, она, наверно, стоит 75 или даже 100 долларов. Но собачий заведующий мне сказал: «Откуда вы взяли такие суммы? Этот бульдог стоит пять долларов, и если вы его купите, то я ещё дам впридачу вот эту цепочку-поводок, которая в два раза дороже, чем сам Сюрприз».

Конечно, я купил этого пса, и по дороге домой он, сидя рядом со мной на переднем сиденье автомобиля, положил свою тяжёлую голову на мою ногу и смотрел на меня снизу своими круглыми глазами, как будто говорил: «Спасибо за то, что ты меня приютил».

Когда жена увидела эту покупку, она не поверила, что такая собака стоит всего 5 долларов, и сказала: «Да, это сюрприз в самом деле – такая чудная собака!» А я должен был срочно ехать на работу, поэтому отдал жене цепочку-поводок и поручил ей заботиться о Сюрпризе, пока я не вернусь с работы. А работа у меня такая, что домой я приезжаю поздно. Вот и в тот день я вернулся домой в 12 часов ночи. Вошёл в дом и слышу голоса жены и дочери из кухни: «Жорж! Папа! Убери эту сумасшедшую собаку! Она нас весь день продержала на кухне! Она, наверное, решила, что это только твой дом, а мы тут какие-то чужие грабители, и она нас тут стережёт!»

Увидев меня, Сюрприз подбежал ко мне, стал радостно лизать мне руки и вилять коротким хвостом. Я надел на него цепочку и вывел гулять. Бульдог сразу потащил меня вперёд, обнюхивая тротуар и издавая при этом такие же звуки, как машина для чистки ковров. Наконец он добрался до первого телеграфного столба и задрал ногу, но не так, как это делают все собаки, а ещё выше, совсем вертикально, как при голосовании поднимают руку. Но от такого маха ногой он не устоял на своих остальных трёх, опрокинулся на спину и – в мгновение ока я стал мокрым от пояса до ботинок. Пёс лежал на спине, я смотрел на него и думал, что мне никогда не приходилось видеть таких метких стрелков, даже в армии. Глаза у Сюрприза были печальными. По-моему, он просил ими прощения. Я махнул рукой и повёл его домой. Дома жена увидела, в каком я виде, и тут же решила, что пса надо отдать назад, в собачий приют.

Утром с тяжёлым сердцем я повёз Сюрприза назад. Менеджер собачьего приюта встретил меня и спросил, что случилось. Я доложил о вчерашнем происшествии и спросил, что теперь с этой собакой будет, если я оставлю её здесь, в питомнике. Ответ был короток: «Вы были его последний шанс, завтра Сюрприз будет на живодёрне». Я спросил, а почему у этого пса такие странности? И менеджер мне сказал: «Сэр! Вы приехали из старой России. Неужели вы не видели там принцев и князей редкого происхождения с разного рода странностями? У этой собаки столько королевских кровей и смесей, что она стала немного дегенератом…»

Между тем, пока я разговаривал с менеджером, Сюрприз прижимался ко мне и, подняв морду, смотрел на меня умоляющими глазами, как будто говорил: «Ради Бога, друг мой человеческий, не погуби меня!»

Конечно, я забрал Сюрприза домой.

Дома я сказал жене: «Если ты хочешь, чтобы пса убили, – твоё дело, но я не могу обрекать его на гибель». И скоро моя жена и дочь полюбили этого пса. И что вы думаете? Теперь у нас четыре поколения Сюрпризов. Все они – чемпионы на собачьих выставках, они сделали меня известным человеком в обществе, и теперь мы вчетвером – я, жена, дочь и её муж – водим их гулять. Представляете, какая это картина, когда четыре бульдога – все в отца – ложатся у телеграфного столба, задрав ноги?..

Рассказывая Вам о птицах, я забыл сказать, что кормлю в своём саду множество диких птиц, высыпая им каждое утро семена на землю. Гам стоит в воздухе, они слетаются ко мне отовсюду, стоит мне выйти из дому с кормом в руках.

И вот недавно я по опыту узнал, что за всё, что мы делаем в этом мире, есть большая награда. Да, недавно я был смертельно болен, перенёс две операции и был готов отдать душу Господу. Ко мне приходили священнослужители – мой православный священник, католический и баптистский пасторы, и все молились за меня. Однажды пришёл очень симпатичный молодой человек с маленькой, аккуратной бородкой, он взял меня за руку и сказал: «Жорж, вы очень больны. Я знаю, что вы христианин, но, если вы не возражаете, я, раввин, тоже помолюсь о вашем здоровье». Я пожал ему руку и ответил: «Дорогой раввин, я не такой дурак, чтобы в эту минуту отказываться от лишней небесной страховки». Он рассмеялся, сказал, что лучшего ответа ещё не получал, а затем очень душевно попросил Господа помочь мне. Потом сел в ногах моей кровати, и мы с ним долго беседовали. Я рассказал ему о том, что пишу сейчас для Вашей Аси истории о своих птицах и собаках. И вот привожу Вам слова этого раввина дословно: «Дорогой Жорж, вам 84 года, и знаете почему? Потому что Господь Бог призвал к себе вашего ангела-хранителя Георгия и приказал ему следующее: «Ангел Жорж, там внизу, в Сепулведе, в Калифорнии, живёт хороший парень, он старик сейчас и очень болен. Ты подержи его ещё немного на земле. Очень уж он помогает мне по охране моих маленьких творений». Ангел ответил: «Благословен Господь сердца и правды». И вот я вышел из госпиталя, поправляюсь и забочусь опять о Божьих творениях.

Не знаю, как долго Он во мне нуждается, но забота обо всём, что живёт, есть моя жизнь. Я никогда не кладу полено в огонь камина, предварительно не потряся его над газетой. Сотни букашек падают на газету, и я выношу их во двор, на траву – пусть живут! Ведь нет ничего маленького и ничего большого в глазах Творца…

Простите за долгое письмо, я целую ручку Вашей дорогой племяннице Асе, привет ей от старого Георгия Думбадзе, русского американца».

Вот такое письмо получил я из Калифорнии. Я не приписал к нему ни слова. Я прочёл его, перепечатал, и каждое его слово вошло мне в душу, и пока я печатал, я всё думал: а кого я обидел? Кому отказал в поддержке? Кому не помог? Ведь нет ничего маленького и ничего большого в глазах Творца…

Про таракана Шурупика, мышку Сусанну и попугая Костю-одессита

Недавно я получил вот такое письмо: «Здравствуйте, Эдуард Тополь. Прочла в газете ваши рассказы и очень посочувствовала вам, что вы, любя животных, лишены радости общаться с ними».

Я очень обиделся. Кто сказал этой тёте, что я лишён радости общения с животными? Ну и что, что я в эмиграции? Разве в эмиграции нет зверей или всяких других животных, с которыми можно общаться, а точнее, говоря нормальным русским языком, дружить?

И вот я решил рассказать о тех, с кем я подружился с самых первых дней эмиграции.

Дело было так.

Когда я приехал в Нью-Йорк, поселили меня, как и других эмигрантов, в огромном отеле в Бруклине. Мне дали комнату под самой крышей, на двадцать первом этаже, и это была даже не нормальная комната, а какая-то голубятня – маленькая комнатушка в башенке, у которой все стены и потолок прогревались солнцем. Короче, жара там была такая, что, когда я первый раз открыл дверь в свою комнату, я прямо отскочил в коридор – такая жара там стояла.

Поэтому я поставил в комнату свой чемодан и ушёл гулять: я решил, что к ночи, когда солнце спрячется, комната остынет, и я смогу в ней хотя бы ночевать. И вот я гулял по Нью-Йорку, по набережной Гудзона, по грязным и не очень грязным тротуарам, и очень мне этот Нью-Йорк не нравился. Во-первых, жара ужасная, духота, во-вторых, я по-английски ничего не понимаю, и, в-третьих, как быть с работой? Кому тут нужен писатель, который по-английски писать не умеет?