Эдуард Стрельцов
Шрифт:
При этом в центре внимания журналистов и специалистов уже полвека находятся вторые 45 минут. М. И. Якушин в том двухактном интервью И. Павловскому выделил узловой момент середины второго тайма, когда венгры объективно подустали. «Вот тут-то, — заострил внимание наставник сборной, — наша команда и осуществила несколько рейдов к венгерским воротам и создала 4—5 голевых положений (в скобках скажу, что их должно быть вдвое больше). К сожалению, напористо действовавшего Банишевского дважды постигла неудача. Но это ещё полбеды. Беда состояла в том, что Стрельцов и Численко, вместо того чтобы усилить давление, вдруг снизили активность, стали проявлять инертность, короче говоря, вопреки ожиданиям не проявили свойственной им ранее боевитости. Так была упущена реальная возможность восстановить равновесие, а там, глядишь, и выйти вперёд». В перестроечной, 1988 года,
К 1988 году минуло уже 20 лет со времени матча. Что-то в памяти неизбежно смещается, переплетается, смотрится под иным углом. Постоянным остаётся впечатление от игры. А оно таково: центральный нападающий и правый край не поддержали усилий левофлангового Банишевского, игрока быстрого, напористого, однако зависимого от паса. То есть наступать нужно было «на всех направлениях». Причём в гостях и против мощнейшего противника.
Вновь подчеркну: тренер, желающий победы, — всегда прав. Зачем иначе на поле выходить? К тому же тот злополучный второй тайм запомнился, безусловно, не вторым голом в советские ворота, когда Кавазашвили мяч не удержал, а Гёрёч этим воспользовался.
Нет, люди помнят промах Стрельцова. Хотя, честно сказать, странно как-то: множество изумительно забитых мячей благополучно забыты, а та неудача для некоторой части болельщиков приобрела своего рода «нестираемый» из коллективного сознания характер. Г. Радчук в «Советском спорте» описал эпизод так: «Сначала Малофеев вывел в прорыв по левому краю Банишевского. Нападающий моментально перевёл мяч в центр штрафной площади, где в одиночестве стоял Стрельцов. Он, кажется, мог сделать с мячом всё что угодно: времени было достаточно. Однако центрфорвард принял самое неудачное решение. Он заранее сложился для удара с лета, а мяч прошёл в каких-то сантиметрах от зоны досягаемости». На следующий день тот же автор уже в «Футболе-Хоккее» снова вернулся к злосчастному моменту, сообщив, что «центральный нападающий успел бы, видимо, даже остановить мяч». А. П. Нилин десятилетия спустя тоже назовёт тот удар «тюленьим ляпом». А неоднократно упомянутый на этих страницах А. Т. Вартанян прямо скажет в своей «Летописи...»: «Восхищения Стрельцовым, влюбившим в себя болельщиков (независимо от клубных симпатий) ещё в первый период своей блестящей и плодотворной творческой деятельности, я никогда не скрывал. Но такой слабой игры в составе сборной видеть мне не доводилось».
Итак, нужно признать: неудачный матч получился. Даже если учесть пару фирменных передач. Всё равно: сыграл, как говорится, «ниже своего уровня».
Так ведь это одна такая встреча выдалась. Сколько подобных плохоньких игр получилось у его партнёров по нападению — и не сосчитать. Но для Стрельцова, повторю, то было последнее выступление за сборную.
На ум приходит самое простое и примитивное: а чего же добились лучшие советские футболисты в том году без ветерана, как уже успели назвать Эдуарда Анатольевича? Ответ столь же банален: ничего не добились. В олимпийском отборе уступили чехословакам в двухраундовом противостоянии (3:2 и 0:3), что, понятно, особенно разозлило руководство: уже третий цикл — без финального олимпийского турнира. «Мельбурн. Далее — нигде» — заголовок статьи Олега Кучеренко в «Советском спорте» говорит сам за себя. Да и на европейском первенстве, если брать результат, сборная выступит хуже некуда. Конечно, полуфинал с Италией, ставшей в итоге победительницей, СССР провёл вполне достойно. А в финал прошли соперники ввиду бестолкового жребия, когда после ничьей требовалось бросать монету и угадывать, какой стороной она упадёт. Факкетти угадал, Шестернёв — нет. Обидно, кто спорит. При этом матч за третье место англичанам проиграли вчистую. И вернулись ни с чем.
Так со Стрельцовым год назад иначе выходило! И с Англией ничья получилась, и поляков, что посильнее Чехословакии были, удалось пройти. Факты — упрямая вещь.
Безусловно, М. И. Якушин являлся крупнейшим нашим футбольным специалистом. К тому же человеком максимально практичным, не врагом себе. Так зачем было убирать Стрельцова, который, как покажет сезон, был вполне способен приносить реальную пользу?
А ведь первые вести от старшего тренера после окончания того малоудачного поединка в Будапеште звучали вполне обнадёживающе. По крайней мере, поклонникам Стрельцова не имело смысла беспокоиться. «Выбор нападения? — объяснял опытный наставник состав на второй поединок с венграми. — Малофеев или Еврюжихин, Стрельцов или Бышовец? Отдали предпочтение двум последним, считая, что их скоростные качества особо важны в этом матче».
То есть об окончании профессиональных отношений между тренером и футболистом, кажется, и речи не велось. 7 марта, например, «Московский комсомолец» опубликовал интервью Ильи Бару с М. И. Якушиным. Команда к тому времени уже провела первую встречу в Мексике, а разговор состоялся перед отлётом сборной. Тренер честно ответил на острые вопросы маститого журналиста. Объяснил, допустим, почему не включил в состав лучшего бомбардира первенства 1967 года минского динамовца Михаила Мустыгина. «Ему уже 30 лет» — так звучал последний аргумент. И, предвидя реакцию искушённого И. Бару, Михаил Иосифович добавил: «Вы скажете, и Стрельцову столько же. Однако Стрельцов, во-первых, не только ударная сила нападения, но ещё и организатор атак; во-вторых, он способен выполнять огромный объём работы, а именно такие форварды и ценны в современном футболе». «Ценность» Стрельцова в общем-то не оспаривалась. Примерно тогда же А. М. Соскин в журнале «Наш современник», сурово оценив слабость комбинационной игры сборной Советского Союза (лидера, напомню, европейского рейтинга 67-го года), оговорился: «Вы спросите: а Стрельцов? Это “статья особая”. Действительно, только ему в теперешней сборной дано искусство паса. Но Стрельцов не может обеспечить надёжной связи всех звеньев и игроков: он постоянно находится на переднем крае, назад отходит редко, мяч не ищет и слишком статичен для организации игры по всему полю».
«По всему полю», стоит признать, центральный нападающий редко когда перемещался, так что значимость Эдуарда для командных действий в целом сомнению не подвергалась. И никто не думал, что без него станет лучше. Напротив, тот же А. М. Соскин горячо продолжил: «Беда ещё и в том, что партнёры, с которыми по своему положению центрфорварда он должен общаться постоянно, не хотят и не умеют своевременно возвращать мяч. Я говорю о таких одарённых молодых футболистах, как Бышовец и Банишевский».
Итак, в жёсткой, полемичной статье А. М. Соскин вновь подчёркивает: мастерство Стрельцова есть величина постоянная, и, коли по-хорошему, он незаменим. А претензии стоит предъявить к его соратникам по нападению.
Однако уже после первой схватки с венграми М. И. Якушин решил — теперь это совершенно точно выяснено — Эдуарда в сборную более не привлекать. Тренер сам рассказал об этом в книге «Вечная тайна футбола».
К 1988 году, надо сказать, можно было говорить то, что думаешь, безо всякого страха. Вот Михаил Иосифович и разъяснил: «После матча в Будапеште я распрощался со Стрельцовым (курсив мой. — В. Г.)». Обратите внимание: решение принято сразу же после той неудачной игры. Остальные высказывания старшего тренера, коих было немало (упоминалась и травма Эдуарда, и вероятное его возвращение в команду), — дипломатические приёмы, не больше.
Винить ли большого тренера за столь тонкую игру с прессой? Нет, конечно. Выбор наставника извечно тяжёл. Он-то один — остальные способны советовать, радоваться, критиковать и возмущаться, а отвечать ему. О кое-каких обстоятельствах, которые предшествовали тому бесповоротному решению, М. И. Якушин поведал далее в своей книге: «Месяца два назад он подошёл ко мне в несколько свободной обстановке и то ли в шутку, то ли всерьёз заявил: “Ты меня, Михаил Иосифович, уж лучше не бери в сборную, подведу я тебя...”». И дальше идёт окончательный вердикт: «Вот ведь тоже был игрок от бога и парень грамотный и начитанный (интересное наблюдение, многие будут удивлены. — В. Г.), а за собой не следил и к режиму относился спустя рукава. С людьми такого склада разговаривать тяжело».
Но до этого же как-то общались. Даже на «ты», оказывается, Эдуард наставника называл!
Тут, на мой взгляд, простенькая до невозможности вещь — возраст. «Ведь сборная, — пояснил тогда Михаил Иосифович И. Бару, — не кончает свой путь в нынешнем году, мы обязаны смотреть в будущее».
Слова из далёкого 68-го вполне современно звучат и сегодня. Как без будущего? Смена нужна. А сама она не появится. Надо наигрывать молодёжь, не бояться выпускать её на важные игры. Так тренер, в принципе (если учесть ввод Бышовца вместо Стрельцова), и сделал.