Ее грешные избранники
Шрифт:
Я наклонилась вперед и запечатлела легкий поцелуй на губах Кейда. — Конечно. Ты знаешь, что я в игре. Кроме того, если Бо окажется полным придурком, мы всегда можем похоронить его тело в лесу. Тогда ты сможешь вернуть свой семейный дом.
— Мне нравятся красивые слова, которые ты говоришь. — Простонал Кейд, беря меня за подбородок и углубляя наш поцелуй.
2
КЕЙД
Весь ужин я пытался разобраться в эмоциях Бо. Проблема была в том, что он выглядел открытым, дружелюбным и искренне заинтересованным
Я продолжал изучать нашего хозяина. Гребаный Бо Локарт был моим единственным кузеном. Младше меня на достаточное количество лет, чтобы что-то изменить, когда мы были детьми, он не часто бывал рядом, пока я рос. Он никогда не был свидетелем ужасов моей семейной жизни. Его родители, мои тетя и дядя, держались подальше от моих. Я не был уверен почему, но я встречался с ними всего пару раз. Большую часть времени я забывал, что у меня есть двоюродный брат.
Но вот он был здесь, во плоти. Совсем взрослый и, казалось, искренне довольный своей жизнью. Хотя, если это было правдой, какого черта он делал, живя здесь, у черта на куличках, в полном одиночестве? Это не имело смысла. Он должен был что-то скрывать, но к черту все, если я смогу его разгадать.
— Я уверен, что вы устали после долгого и насыщенного событиями дня. Позволь мне показать вашу комнату. — Бо встал, бросив матерчатую салфетку рядом с пустой десертной тарелкой.
Я определенно достиг своего предела в общении, примерно четыре часа назад. С Зейном все эти светские беседы выглядели легко, но это было не так.
Я взял Эмму за руку, и мы позволили Бо провести нас по дому. Мой взгляд скользнул по всем знакомым деталям этого места. Я не был здесь много лет, но яркие воспоминания нахлынули на меня, когда я проходил мимо каждой комнаты, поднимался по лестнице и входил в северное крыло.
Мы прошли мимо музыкальной комнаты, где я учился играть на пианино, костяшки моих пальцев кровоточили от ударов выключателем каждый раз, когда я нащупывал клавиши. Раньше я сидел и читал в одиночестве на подоконнике, надеясь остаться незамеченным. У меня до сих пор болел шрам от того, как мама наказала меня в гостиной, когда я получил на экзамене по латыни всего девяносто девять баллов вместо ста.
Черт, я ненавидел это место.
Бо бросил на меня пытливый взгляд, и я стиснул зубы. Я ненавидел находиться рядом с другими фейри, мои эмоции предназначались только мне. Пальцы Эммы крепче сжали мои.
Поправка: мои чувства были только для мне и моей маленькой ведьмочки, но ни к кого другого.
— И вот мы пришли, — объявил Бо. — Завтрак подается в восемь, хотя, учитывая разницу в часовых поясах, если вы спуститесь позже, мы сможем вас накормить.
— Спасибо тебе, — сказала Эмма, открывая дверь нашей спальни.
Бо слегка поклонился нам. — Спокойной ночи, кузен.
— Спокойной ночи, — буркнул я, следуя за Эммой внутрь. По крайней мере, эта комната была одной из многочисленных гостевых комнат поместья, а не моей старой спальней или комнатой моих родителей. Мне не нужно было разбираться со всем этим дерьмом прямо сейчас. Просто находясь в этом доме, я чувствовал себя так, словно крошечные муравьи ползали по моей коже.
Как только я закрыл дверь, Эмма повернулась ко мне. — Ты можешь поговорить со мной о чем угодно, ты это знаешь.
— Я знаю. Я в порядке. — Несмотря на это, я притянул ее в объятия, зарывшись носом в ее волосы. Тепло ее рук, обнимавших меня, заставило меня почувствовать
Она кивнула и отошла, чтобы приготовиться ко сну. Я разделся и забрался на массивную кровать с балдахином. Достав свой телефон, я отправил Лукасу короткое сообщение, чтобы сообщить ему, что мы все еще живы и устраиваемся на ночь. Он ответил эмодзи с поднятым большим пальцем, за которым последовали баклажан, персик и брызги воды. Я нахмурился, прочитав загадочное сообщение, затем положил телефон на тумбочку. Как скажешь, чувак.
Эмма вышла из ванной полностью обнаженной, и у меня пересохло во рту. Черт возьми, она была прекрасна. Я никогда не мог насытиться ею, сколько бы времени мы ни были вместе. Что напомнило мне… Я представил ее как свою девушку, потому что это было единственное слово, которое подходило в мире фейри. Но в тот момент я понял, что хочу, чтобы она стала моей женой.
Она была отмечена волчьей меткой и состояла в узах с Лукасом, кровно связана с Зейном, почему она не могла быть должным образом связана со мной? Фейри не были безмозглыми тварями, у нас были свадьбы, и клятвы, и прочее дерьмо. Церемонии и традиции, которые связывали двух людей вместе, а это означало, что мне нужно было кольцо, прежде чем просить ее официально стать моей.
Я открыл рот, чтобы спросить ее, что она думает о браке, но она забралась рядом со мной и покрыла горячими поцелуями мою покрытую шрамами грудь и живот. Ее теплое дыхание согрело мой член за мгновение до того, как ее губы сомкнулись вокруг его головки. Она взяла меня в рот, и я застонал, сжимая в руке ее волосы.
Она сосала меня глубоко и медленно, и это было так чертовски приятно, что я не собирался долго протянуть. Затем она начала ласкать мои яйца, и мне конец. Мои бедра дернулись. Я выругался и кончил ей в рот. Она выпустила меня с хлопающим звуком, проглотив мою сперму. Торжествующе улыбаясь, Эмма забралась мне на грудь и прижалась ближе.
— А теперь спи, здоровяк, — сказала она, прижимаясь ко мне. — Я быстро установила защиту вокруг комнаты, так что нам не о чем беспокоиться. — Она закрыла глаза и удовлетворенно вздохнула.
Я прижал ее к себе, чувствуя, как ее теплое дыхание овевает меня, пока она засыпала. Мои веки опустились. Вскоре я тоже потерялся в мирной темноте.
В постоянном обществе Эммы я провел следующий день, заново знакомясь с этим старым домом. Воспоминания были не такими уж плохими. Там были короткие фрагменты того, как повар угощал меня сладостями, котенок, который у меня был какое-то время, прежде чем он таинственным образом исчез, а мама отказалась подарить мне другого, и умиротворение, которое я в конце концов обрел, играя музыку.
Я уставился на клавиши пианино. — В последний раз я играл это прямо перед тем, как убил своих родителей, — тихо сказал я Эмме, зная, что она поймет. Мои пальцы заплясали по клавишам из слоновой кости в знакомом ритме. Я сделал решительный шаг, и мелодия поплыла по воздуху. Чувство правильности наполнило мою грудь. Это была первая часть моего прошлого, которая была приятной.
Эмма сидела рядом на скамейке, слушая, как я играю. Я растворился в музыке, вкладывая свои эмоции в каждое произведение. Хотя, в конце концов, на самом деле это была не песня, а просто импровизация, которая то затихала, то перетекала между резким гневом, горем и мирной гармонией. Мне еще предстояло найти ноты любви, но в конце концов я отыщу их. Тогда я смогу сыграть свои истинные чувства к Эмме.