Ее грешные избранники
Шрифт:
— Прекрасно, — сказал я. — Разберись с ним. — Я больше не пытался понять Кейда. У всех нас было тяжелое, даже трагическое прошлое, но это не оправдывало его отношения. Наши судьбы были связаны. Каждый из нас отдал бы жизнь за другого, но Кейд не мог заставить себя дать Эмме шанс. Чушь собачья.
Я бросился к двери. Проходя мимо фейри, я уловил дуновение… страха? Я бросил на него любопытный взгляд, потому что я точно знал, что он не боялся меня или Зейна. Так что же могло вызвать эти эмоции? Конечно, не Эмма. Он мог бы разорвать ее надвое одной мускулистой рукой.
Выйдя,
Даже после десятилетий совместной жизни у меня не было полной истории Кейда. Я знал, что в детстве с ним жестоко обращались, но детали были расплывчатыми и неполными. Рассказывал ли он когда-нибудь Зейну? Или маме Холт? Я подозревал, что один из них или оба знали больше меня. Возможно, именно поэтому у Зейна было столько терпения к чертовски мрачному фейри.
Я дошел до лестницы и на мгновение задержался там. Видел ли я когда-нибудь Кейда с женщиной? Насколько я мог припомнить, нет. Но и с мужчиной его тоже не было. Насколько я знал, Кейд был девственником. Я покачал головой. Я сомневался, что это было так. Он должен был потрахаться в какой-то момент своей жизни. Но что, если… Нет, он не мог быть девственником.
Я сбежал вниз по лестнице. Эта мысль прочно засела в моем сознании, не давая мне покоя. Кейд был гребаным девственником и панически боялся девушек. Или, может быть, он боялся, что кто-нибудь узнает. Срань господня. В этом было столько смысла.
Как это могло с ним случиться? Было ли это из-за его шрамов? Они были не так уж плохи, хотя он вел себя так, словно был каким-то отвратительным монстром. Предполагалось, что фейри — великие целители, но кто-то подвел его в этой области. Мне было интересно, как это произошло и почему.
Кейд был гребаным девственником! Уму непостижимо.
И все же это не оправдание для того, чтобы обречь нас всех на проклятие чародейки.
Я вспомнил наполненные магией слова этой ужасной женщины. Я должен был найти свою суженую — мою единственную настоящую любовь. Которая у меня была. Я еще не сказал Эмме, потому что было слишком рано. Я не хотел ее отпугнуть. И она еще не ответила мне взаимностью, но однажды полюбит. Надеюсь, скоро, пока не закончилось наше время.
Зейн тоже должен был найти свою любовь. Зная его и то, что он считал, что любовь для дураков, это усложнило бы задачу. Несмотря на это, я наблюдал, как он вел себя рядом с ней. Ему всегда нужно было прикасаться к ней или, по крайней мере, быть рядом. Понимал ли он это? В конце концов, он влюбится в нее — и сильно.
Оставался Кейд. Чародейка наложила на него такое же проклятие. Могла ли Эмма любить его? Он был большим, угрюмым сукиным сыном-девственником. Могла ли она видеть сквозь все это то, что скрывалось за этим? Я верил в свою пару. В нее я верил больше, чем в Кейда. Роль свахи была не совсем в моем представлением о веселье. Нет, я должен был бы обратиться к Зейну с этой идеей.
Джейс появился из-за угла. — Сэр, обед готов.
— Я захвачу что-нибудь, когда вернусь. Я собираюсь пробежаться по лесу. Расскажи остальным, если они спросят.
— Да, сэр. — Дворецкий склонил голову.
Я подошел к боковой двери и снял одежду, прежде чем выйти наружу и перекинуться. Мне нужно было немного побыть на свободе, чтобы избавиться от
Приземлившись на четвереньки, моя толстая шерсть согревала меня от бесконечной зимы на нашей проклятой земле, и я бросился в лес.
25
ЗЕЙН
Джейс уже давно прибрался после обеда, а через несколько часов вернулся в офис с подносом, на котором лежала наша почта. В центре стояла особая черно-золотая шкатулка для драгоценностей, хотя я знал, что внутри не будет никакой безделушки. Он поставил поднос на мой стол и вышел, не сказав ни слова.
Я вытащил коробку из-под конвертов и несколько раз перевернул ее. Это было для Эммы, и мне не следовало ее открывать.
— Только не это дерьмо снова, — сказал Кейд, указывая в мою сторону. — От этой девчонки одни неприятности. Мы должны отказаться от нее.
До сих пор он не настаивал на передаче ее «5-му Кругу». Я думал, он знал, что этого никогда не случится, так что спорить об этом было бессмысленно.
— Что на этот раз говорит ее преследователь? — спросил он.
— Тебе действительно любопытно?
Он нахмурился. — Нет.
Ну, так оно и было, поэтому я открыл его и обнаружил внутри свернутую записку. Я никогда не утверждал, что я хороший человек, и вторжение в частную жизнь было меньшим грехом. Плюс, все, что связано с Эммой, было нашей заботой. Однажды мы узнаем, кто ее преследовал и почему. Я развернул записку.
Эмма, боссы «Пенумбра» прокляты. Могущественная ведьма прокляла их девять лет назад на вечеринке. Чтобы снять проклятие, они должны найти любовь до того, как истечет их время. Разве ты не понимаешь? Они держат тебя в плену и используют тебя. Манипулируют тобой. Ты для них не более чем средство для достижения цели. Беги, Эмма, пока не стало слишком поздно.
P.S. Не доверяй Ориону.
Тяжесть поселилась у меня в животе. Преследователь Эммы был либо проклятием, либо благословением. Отправляя это, сумасшедший либо проклял нас всех, либо дал нам инструмент, чтобы просветить Эмму. Я просто надеялся, что обладание этим знанием не настроит ее против нас, как намеревался ее преследователь. Был только один способ выяснить это.
Кейд проигнорировал меня, когда я поспешил мимо него к двери. Мои инстинкты подсказали мне сначала проверить, нет ли Эммы в библиотеке, и я был прав, следуя им. Она развалилась на диване с книгой на коленях. На тарелке, стоявшей на приставном столике, лежал недоеденный сэндвич.
Она подняла глаза, когда я приблизился. — Готов к шахматному матчу-реваншу? — Ее улыбка дрогнула, когда она изучила выражение моего лица. Отложив книгу в сторону, она встала. — Что случилось?
Я не был уверен, когда меня стало так легко читать. Я отбросил эту мысль.
— Тебе пришло письмо. — Я протянул записку, даже не пытаясь скрыть тот факт, что уже открыл коробку.
Она выхватила ее у меня из рук. Ее губы шевелились, пока она беззвучно читала записку. Закончив, она встретилась со мной взглядом. — Это правда?