Ее королевское высочество
Шрифт:
Отец вышел в холл и попросил принести ему пальто. Фредди, достаточно выпивший за обедом, не нуждался в верхней одежде. Кристиана проводила их на улицу. Чарлз, ее пес, крепко спал наверху, в ее спальне.
Дежурившие снаружи телохранители были увлечены беседой и не сразу заметили их. Кристиана нашла подобную небрежность по меньшей мере странной, учитывая усиление охраны во дворце и то, что ее отец в последнее время был в центре внимания мировой политики. Увидев наконец их, телохранители подошли ближе, но Кристиане показалось, что им для этого потребовалось слишком много времени. Она воздержалась от замечаний, не желая ставить служащих в неловкое положение, но собиралась сказать об этом утром Сильвии, чтобы та сообщила
— Могу я надеяться, что ты не будешь гнать как сумасшедший, Фридрих? — осведомился отец, выгнув бровь. Он пребывал в хорошем настроении после приятного обеда. — Или мне понадобится успокоительное после возвращения? — Тем самым он давал понять Фредди, чтобы тот не превышал ста пятидесяти миль в час.
— Клянусь, я буду паинькой, — заверил его Фредди.
— Пожалуйста, не пугай папу, — напутствовала брата Кристиана, когда они с отцом уселись в длинную приземистую машину с обтекаемым силуэтом, придававшим ей сходство с пулей.
Захлопнув дверцу, отец помахал дочери рукой из-за закрытого окна. Их взгляды на мгновение встретились. В глубине глаз князя таилась печаль, словно он переживал, что причинил ей горе, и Кристиана кивнула, будто прощала его, хотя и знала, что он никогда не изменит своего решения.
Фредди нажал на газ, и мощный автомобиль сорвался с места. Кристиана впервые видела, чтобы машина развивала такую скорость на старте. Ей было холодно, но она решила задержаться на пару минут и понаблюдать. В молодости князь тоже увлекался гоночными автомобилями, но в отличие от сына никогда не гонялся за женщинами. Для него и сейчас не существовало никого, кроме ее матери.
С улыбкой на лице Кристиана наблюдала за машиной, гадая, когда они повернут назад. Фредди слегка притормозил, чтобы вписаться в поворот, и в тот момент, когда зажглись тормозные огни, раздался взрыв, такой мощный, что казалось, обрушилось небо. Одновременно с грохотом, потрясшим воздух, Кристиана увидела огромный огненный шар, образовавшийся там, где только что был автомобиль.
Она застыла на месте, не в силах поверить своим глазам. Секунду никто не двигался, затем все побежали. Телохранители, находившиеся на дежурстве, неслись по дороге со всей скоростью, на которую были способны. Другие вскакивали в машины и жали на газ. Кристиана тоже побежала. Сердце ее бешено колотилось, и внезапно перед ее мысленным взором предстала Фиона, лежащая в грязи на обочине дороги... Она бежала и бежала... сквозь вой сирен, топот ног и рев пламени... и оказалась рядом с местом взрыва почти одновременно с телохранителями. Из дворца примчалась пожарная команда, отовсюду били струи воды, и кто-то оттащил Кристиану назад. Она потрясенно смотрела на бушующее пламя, которое, казалось, висело в воздухе. Под ним, там, где должна была находиться машина, зияла огромная раскаленная яма. Ее отец и брат просто растворились в атмосфере. Кто-то подложил бомбу в машину Фредди. Вся ее семья погибла.
Глава 19
Кристиана плохо помнила, что происходило потом. Как в тумане она вернулась во дворец. Агенты службы безопасности проводили ее в апартаменты и остались дежурить. Появились Сильвия и еще какие-то люди; одних Кристиана знала, других видела впервые. Прибыли полиция, военные и представители спецслужб. Примчались кареты «скорой помощи» и телевизионщики от новостных каналов. Услуги «скорой помощи» не понадобились. Взрыв был такой силы, что от ее отца и брата практически ничего не осталось. Ни в первые часы после трагедии, ни позже никто не взял на себя ответственность за случившееся. Однако мало кто сомневался, что это была расплата за мужественное выступление князя на конференции ООН. Бомбу, по всей вероятности, подложили в какой-то момент между приездом Фредди и окончанием обеда. Судя по тому, что заминировали его машину, организаторы преступления планировали убийство сына в
Всю ночь дворец и окружающая территория были наводнены людьми в форме. Несмотря на шок, притупивший все ее чувства, Кристиана настояла на том, чтобы выйти на улицу. Как только она в сопровождении телохранителей вышла из дворца, навстречу ей бросились Сэм и Макс. Не сказав ни слова, Макс сгреб ее в объятия и разрыдался; по щекам Сэма, стоявшего рядом, катились слезы. Оба были искренне привязаны к семье, с которой провели несколько лет. Кристиана молча смотрела остановившимся взглядом на черный провал в земле, где все еще вспыхивали всполохи пламени.
Вначале лишь немногие знали, что князь Ганс Йозеф тоже находился в машине. Все думали, что там был только Фредди, что уже само по себе было ужасно. Но новость быстро распространилась благодаря телохранителям, которые видели, как князь сел в «феррари» вместе с сыном. Это была двойная трагедия и страшная потеря для страны и для всего мира. Окруженная телохранителями, сопровождаемая Максом и Сэмом, Кристиана бесцельно бродила, отказываясь вернуться во дворец. В ее смятенном мозгу засело убеждение, что, оставаясь рядом с тем местом, где находились ее отец и брат, прежде чем навсегда исчезнуть, она может каким-то непостижимым образом вернуть их из небытия. Невозможно было постичь случившееся и оценить, что это значит для Лихтенштейна. Глядя на потрясенные лица Макса и Сэма, видя их слезы, Кристиана начинала сознавать, что навеки потеряла отца и брата. Она осиротела, а страна лишилась лидера.
— Что же теперь будет? — растерянно спросила она Макса.
— Не знаю, — честно признался он.
И никто не знал. Помимо ее личной трагедии, это была колоссальная проблема для страны. Власть в Лихтенштейне всегда переходила от отца к сыну, и с гибелью Фредди не оставалось никого, кто мог занять его место.
В эту ночь Кристиана так и не легла спать. Повсюду были журналисты, передававшие отчеты в свои издания. После впечатляющего выступления в ООН князь Ганс Йозеф стал широко известен, и взрыв его автомобиля оказался важной международной новостью. По общему убеждению, между обоими событиями прослеживалась связь. К счастью, целый полк телохранителей ограждал Кристиану от назойливого внимания прессы.
Где-то в середине ночи Кристиана поднялась к себе, и Сильвия помогла ей переодеться в черное. Когда она снова спустилась вниз, все помощники и секретари ее отца были в сборе, занятые лихорадочной деятельностью. Кристиана не имела представления, чем они заняты и куда звонят. К ней подошел ее личный помощник и сообщил, что они занимаются организацией похорон.
— Организацией чего? — переспросила Кристиана, испытав шок.
Какой бы спокойной и вменяемой она ни казалась, ее мозг упорно отказывался воспринимать ужасную правду. Папы больше нет... Она снова почувствовала себя пятилетней, вспомнив то утро, когда умерла ее мать... а теперь и Фредди... бедный глупый Фредди, со всеми его выходками и шалостями... теперь его тоже нет. Никого нет. Она осталась совсем одна на белом свете.
Кристиана находилась в кабинете отца с его сотрудниками, когда прибыли члены правительства. Все двадцать пять человек, облаченные в черные костюмы с черными галстуками, с осунувшимися лицами. Никто из них не сомкнул глаз этой ночью. Собираясь небольшими группами, они следили за новостями, плакали, не тая слез, и пытались решить, что делать. Никогда раньше им не приходилось сталкиваться со столь неподъемной проблемой. Страна лишилась своего князя, и некому было занять его место, ибо наследник погиб вместе с ним, а женщины, согласно конституции, даже не рассматривались в качестве претенденток. Помимо огромной человеческой трагедии, то, что произошло этой ночью, было катастрофой для всей страны.