Ее любили все
Шрифт:
– И, между прочим, дело было закрыто, – подал голос профессор.
– Оно открыто вновь, – спокойно ответил Олег Петрович и улыбнулся.
– Почему? – встревожилась Илона Альбертовна.
– На этом настоял муж покойной, Валентин Степанович. У него были некоторые, скажем так, основания думать, что его жена убита.
– Покойный муж покойной, – буркнул Дмитрий себе под нос. Жена укоризненно поглядела на него.
– Что за основания? – спросил Макс.
– Он тебе не скажет, – отозвался критик, с аппетитом поедая апельсин. –
– Послушайте, – вмешался профессор, – я не знаю, какие основания могли быть у Валентина, но… Все это как-то странно! Он кого-то подозревал? Считал, что к ее смерти мог приложить руку кто-то из домашних?
– Это ваши догадки, профессор, – мягко заметил Олег Кошкин. – Лично я не говорил ничего подобного.
– Иначе папа просто не стал бы держать это в таком секрете, – подавленно проговорила Лиза. – Ведь мы ничего не знали о новом расследовании. Скажите, он подозревал кого-то из нас? Да?
– Чушь, чушь, чушь! – сердито воскликнул Свечников. – Валентин был немолодой человек, мало ли что ему могло показаться! Конечно, не все присутствующие ладили с Евгенией, но чтобы убить ее – это, простите, не лезет ни в какие рамки!
– Это все слова, – отозвался Кошкин. – У вас есть доказательства?
– Между прочим, – сердито пропыхтел Свечников, – коли уж речь зашла о доказательствах, то я осматривал ее тело! Потому что Валентин попросил меня об этом! И я ручаюсь, понимаете, своей репутацией ручаюсь, что Евгения Адрианова погибла в автокатастрофе, да, именно в автокатастрофе!
По тому, как сверкнули глаза Олега Кошкина, Виктория поняла, что у капитана имеется наготове козырной туз, и этим тузом он сейчас профессора прихлопнет.
А может быть, и не только профессора, да-с.
– Значит, ручаетесь, да? – очень мягко промолвил Кошкин. – А вот результаты эксгумации говорят совсем о другом.
Ира тихо ойкнула и поднесла ладонь ко рту.
– Эксгум… – подавленно прошептала Лиза.
– Да, Валентин Степанович дал разрешение поднять ее тело.
– Это бесчеловечно! – вскинулась Илона Альбертовна.
– Не тогда, когда речь идет об убийстве, – отрезал Олег Кошкин.
И тут все услышали нервный, высокий, захлебывающийся смех. Смеялся Филипп Ермолов.
– Да, вот так тестюшка, – проговорил он, отсмеявшись. – Привел в дом секретаря, который никакой не секретарь, тайком учредил новое следствие, а мы-то ни о чем и не подозревали. То-то я думал, что это он последнее время стал такой спокойный, почти не вспоминал о Евгении…
Профессор, кусая губы, хмуро размышлял о чем-то.
– Я допускаю, что мог что-то пропустить. Но убийство… – Он беспомощно пожал плечами. – Впрочем, мне и в голову не могло прийти.
– Об этом мы с вами еще поговорим, – ответил Кошкин. – Потом.
– Нет, мы хотим знать сейчас! – вмешалась Лиза. – Вы считаете, что Евгению убили? Почему? Как? Что именно вы нашли на ее теле?
– У меня нет под рукой заключения
– Я хотел бы знать фамилии ваших экспертов, – сердито проговорил профессор. – Их звания, заслуги и прочее. Потому что мало ли что они могли напридумывать в угоду Валентину!
– Спокойно, профессор, – осадил его Филипп. – Ну ошиблись вы в своем заключении, мало ли, с кем не бывает. – Он обратился к Кошкину: – Я хотел бы уточнить один момент. Существует ли вероятность, что ваши эксперты ошиблись? Ну, допустим, был в машине некий предмет, который мог нанести Евгении травму, а получился эффект, как от убийства?
– Я понимаю, о чем вы, – кивнул Олег Кошкин. – Фокус в том, что такого предмета в машине не было. Это совершенно точно.
– Какой кошмар, – прошептала Илона Альбертовна.
Дверь приотворилась, и в комнату заглянула домработница.
– Валентин Степанович, вы закончили, можно убирать? А где Валентин Степанович?
– Ха, а про вас-то мы совсем забыли, – заметил критик. – Непорядок! Кстати, обратите внимание на домработницу, Олег Петрович. Преданная всезнающая прислуга – непременная часть любого приличного детектива, а Наталья служит у Адрианова уже лет пятнадцать.
Пока Олег Петрович объяснял, что случилось, пока домработница охала, ахала и уверяла всех, что у ее хозяина было богатырское здоровье, Кирилл подошел к Виктории.
– Может, свинтим отсюда? – без дальнейших околичностей предложил он.
– Нет, – коротко ответила Виктория, и по ее взгляду он понял, что настаивать бесполезно. – Мне надо поговорить с этим капитаном.
– Зачем?
– Если кто-то убил Женю, я должна знать, кто это сделал.
Кирилл возвел глаза к потолку, хотел сказать что-то резкое, но передумал и только тяжко вздохнул.
– Послушай, это ведь так просто не делается. Если капитан сидит здесь в засаде, это значит, помимо всего прочего, что на данный момент у них ничего нет. Они знают только, что кто-то проломил ей голову, но кто – не знают. Если бы у них было что-то большее, чем просто подозрения, они бы уже кого-нибудь арестовали. И вообще, – он доверительно наклонился к своей спутнице, – подумай сама. Теперь, когда Валентин Степанович умер, дело наверняка постараются прикрыть, и на этот раз – навсегда. Потому что старушка Илона не из тех людей, которые потерпят, чтобы ей задавали разные вопросы. Ну, сама понимаешь, насчет ее отношения ко второй жене и прочее. Да и остальные члены семьи тоже не лыком шиты. Автокатастрофа их вполне устраивала, и они сделают все, чтобы эта версия не изменилась.