Её первыи? мужчина
Шрифт:
Юлька кусала губы и сосредоточенно рассматривала детскую площадку, куда ближе к вечеру высыпали многочисленные мамочки и бабушки с детьми. Снова резануло по горлу. О чем она думает? Надеюсь, не о том, как любит этих смешных карапузов и мечтает о десяти. Черт. Почему от одной мысли "Бемби и дети" у меня встает, увы, бесполезный в этом вопросе агрегат и рвется в бой. Может, позвонить Станиславычу?
О чем я думаю? Надо сначала разобраться с Юлькой и её ревностью. Все остальное потом.
ОНА
Неужели он думает, что мне приятно выслушивать о его похождениях? Я прекрасно понимаю, о чем идет речь. Конечно,
– И ты снова хочешь её? – меня буквально трясло. Этот взгляд на её формы, пристальный и оценивающий. Самцовый такой взгляд. Эти глаза должны смотреть только на меня, этот малахит заколдовывать только меня одну и никого больше. Я чувствовала себя рабом лампы. Джинном, который влюбился в сосуд, что ограничивает его свободу и лишает воли.
Игорь не ответил. Молча припарковал авто на свободном месте, вышел и открыл дверь с моей стороны. Но не выпустил. Замер напротив, мешая мне выбраться. Я должна собраться, посмотреть на него решительно, с вызовом, с... Прощай, Юля. Снова в капкане его газ, снова мысли путаются от того, что вижу в них и от близости, пахнущего терпким парфюмом мужчины.
– Удивишься, но нет, – Игорь приблизил свое лицо к моему. – Я вспомнил прошлое и понял, больше меня эта женщина не впечатляет. Не вызывает такого яркого желания, как кое-кто другой, что сидит сейчас совсем рядом и устраивает сцену ревности. Только за взгляд, – отцепилась от его глаз и тут же пала под чарами хитрой ухмылки. Губы. До боли хотелось их поцеловать. – Ты собственница, моя Бемби. Жуткая собственница и ревнивица. Запомни и запиши.
– Это плохо? – шепчу, теряя дыхание. Он слишком близко, чтобы соображать. Даже крики детишек кажутся сейчас далекими и призрачными. Есть только его голос, дыхание, взгляд и запах. Я в силках и не хочу вырываться на свободу.
– Мне нравится, – рука на шее, резкой движение вперед и его губы захватили мои. Контрольный выстрел в голову ревности, искра в очаге желания и огонь в теле вспыхнул с новой силой. Такого еще не было. Впервые меня убеждают в своей честности таким образом и, кажется, дома мы продолжим этот "разговор".
ОН
Я готов был трахнуть её в машине, прямо посреди двора. Никогда не думал, что меня так заведет ревность, а собственный страх добавит дури в голову и поставит член колом. Смутно помню удар по плечам и тихое, почти умоляющее: "Не здесь". Конечно, нне здесь, Бемби. В нашем распоряжении теперь целая квартира, но ближайшие дни у нас гребанный практикум по минету. И дайте мне сил не кончить от одной мысли об этом прямо в лифте!
Нет, я готов взять её и в этот период, но Юлька очень напрягается, а я впервые в жизни до одури хочу, чтобы ей тоже было хорошо со мной. Так же охренительно хорошо, как и мне с ней. Целовал её в лифте. В подъезде, пока открывал дверь. В коридоре, когда запер всю тоже дверь за собой на оба замка.
Начал раздевать в гостиной, отправляя куртку в бреющий полет до дивана. Понятия не имею, долетела или нет. Кофта туда же. Отцепил лямки лифчика, острые грудки, такие чувствительные сейчас. Чертова Бемби, я дурею, как питекантроп после сотни лет воздержания.
– Мне
Поставил девушку на пол рядом с кроватью и сделал шаг назад. О да, это стоило приложенных усилий. Тоненькая в обтягивающих джинсах, ботильонах на каблуках и совершенно обнаженная сверху, взъерошенная, возбужденная и пылающая. Дышит глубоко и жадно, будто только-только вынырнула на берег.
Сегодня игру буду вести я, Юлька.
ОНА
Игорь умеет мириться. Убеждать так, что уж и думать не можешь о ревности. Да что тут говорить, я думать ни о чем не могла в принципе, кроме его горячих губ и тела. Если бы не эти дни, мои пальцы точно дотянулись бы до кнопки "стоп" в лифту, и мы оба утолили бы свое желание прямо там. Но сегодня не тот день, самый возможный не тот из всех.
Поэтому теперь, сгорая от желания, я стою под ласкающим малахитовым взглядом в центре комнаты, обнаженная топлесс в обтягивающих джинсах, и сгораю от желания избавиться от них. Но не сегодня, не сегодня.
– Раздень меня, – спокойная команда. В его глазах предвкушение, я понимаю, к чему он клонит. Щеки вспыхивают, а если я что-то сделаю не так? Если ему не понравится? Если окажется, что она делала это лучше?
Кажется, я схожу с ума, дрожащими пальцами избавляя своего преподавателя от одежды…
ОНА
Справиться с рубашкой легко. Под пальцами маленькие послушные пуговки, которые легко выскальзывают из петелек. Запускаю руки под теплую, слегка жесткую ткань и касаюсь груди. Тепло и тяжелый вдох. Только не поднимать взгляд, иначе цепь замкнется и меня сведет с ума этот острый разряд желания. Я предчувствую его, боюсь его, но отчаянно хочу получить, отбросив все условности.
Скольжу вверх по плечам и стягиваю рубашку. Разглядываю родинку у основания шеи, раньше никогда её не замечала. Крохотное пятнышко на идеальной коже. Не могу удержаться, касаюсь её губами. Нежно, медленно и аккуратно.
– Не тяни, я весь день терпел. Еще раз так сделаешь и я завалю тебя на кровать, а потом оттрахаю, несмотря на все критические дни, – голос с высоты его роста. Поднимаю взгляд и уже ничего не боюсь. Разряд прошел по телу, малахитовая магия снова действовала на меня, как в первый раз.
Хотелось,чтобы он коснулся. На секунду, на мгновение, но Игорь просто стоял и ждал, пока я выполню его команду.
Дрожа всем телом, опустилась на колени. Кажется, он очень по мне соскучился. Такое напряжение, ткань натянута. Провела по ней ладошкой, Игорь что-то сдавленно прорычал сквозь зубы и сам расстегнул ремень.
– Юля, не мучай меня так, – многозначительный шепот.
Я пьянею от собственной власти над его телом. Это я, а не Альбина заставляет его сейчас терять голову. Это я, а не какая-то другая женщина. О таком Юля Ковалева, она же наивно влюбленная сестренка друга, она же я, какой-то месяц назад не могла и мечтать. Ощущение сносит крышу лучше самого крепкого вина. Руки все делают сами: расстегивают пуговицу, молнию, избавляются от брюк. Пока губы медленно касаются кубиков пресса на животе и едва заметной дорожки волос, что скрывается под резинкой боксеров.