Её первыи? мужчина
Шрифт:
Замираю. Сознание зачем-то возвращается ко мне. Момент самый неподходящий, преград почти нет, кроме тонкой ткани и неожиданного барьера с моей стороны. В клубе, будучи пьяной, я легко сняла их. В прошлый раз я была трезвой и остановилась здесь же. Хорошая доза виски мне бы сейчас не помешала.
Время пойти дальше, я отчаянно желаю пойти дальше и сделать то, что он хочет. Но боюсь, и у меня нет алкоголя, чтобы притупить страх. На одном опьяняющем чувстве мне не удается перейти рубеж.
– Сними их сама, – рука на голове. Игорь тихо перебирает пальцами мои растрепанные волосы.
Поднимаю
Игорь привык к опытным женщинам, а тут я. Боюсь. Просто боюсь его разочаровать, сделать все не так…
ОН
Это пытка. Настоящая пытка её прохладными пальчиками и нежными губами. Еще хуже, замеревшее ожидание. И выстрел в голову моего самоконтроля – покрасневшие щеки и, она вообще заметила, что в этот момент чуть прикусила губу?
Делаю шаг назад и заканчиваю за неё. Сажусь на край кровати, напряженный до такой степени, что яйца сводит. Мозг окончательно перемещается в район влажной головки, когда Юля, не вставая с колен, подползает ко мне и замирает между моих чуть разведенных ног. Её губы и мой член слишком близко друг к другу, твою мать, эротическая фантазия в реальности. Острая, как раскаленный нож, фантазия.
К черту всё! Не могу терпеть! Не могу ждать! Хочу трахнуть этот приоткрытый рот, увидеть блеск в этих невинных огромных глазищах и излиться в этот ротик. Дааа, черт!
– Открой рот, – это, все, что я смог процедить сквозь зубы.
Её послушание добило окончательно. Рука за взъерошенном затылке, я управляю каждым её движением. Влажный и теплый ротик Бемби, да. Дождался. Это лучше, чем в фантазии, потому что она живая. Её язычок скользит по нижней части члена, а наивный глаза испуганно смотрят в мои. Это срывает остатки разума. Не могу остановиться, и просто натягиваю её голову, управляю ей, как марионеткой.
Слетел с катушек, сорвался с цепи. Не могу думать ни о чем, кроме как оказаться еще глубже. Да. Да. Да, черт вас дери! Глубже. Еще немного и, наконец-то, этот день воздержания закончился.
Только изливаясь в нее понял, что Юлька вырывается. В карих глазах слезы, дорожка слюны на щеке. Но моя сильная рука держит крепко, не позволяя отстраниться. Заставляя глотать раз за разом.
"Твою мать!" – мозг вернулся на место. Я отпустил её. Юля мгновенно отстранилась и, как безумная, метнулась в ванную, глотая слезы.
Кадымов, ты – урод. Срыв. Это был срыв. Я потерял голову и, судя по взгляду, теперь я могу потерять Юльку. Какой кретин. Кажется, умудрился изнасиловать её… снова.
ОНА
Я испытала облегчение, когда Игорь проявил инициативу. Делал так, как ему нравится, но в какой-то момент он сошел с ума. Вколачивался в мой рот, как безумный. Тошнота, не хватает воздуха. Я пыталась вырываться, мычать, даже била его по бедрам, но его малахитовый взгляд остекленел. Он трахал меня, как бесчувственную куклу, пытаясь вбиться как можно глубже в горло.
А потом случилось это... струя ударила в горло.
Внезапно рука исчезла. Не думая ни о чем, глотая слезы, я сорвалась в ванную. И мой желудок опустел. Я сидела, обнимая белого друга, как напившаяся на дискотеке школьница. Размазанная косметика, взлохмаченные волосы, полуголая... Впервые в жизни на меня рухнуло такое чувство унижения и стыда. И не думая сдерживаться, разрыдалась в голос.
В голове только одна мысль: "Так не делают с любимой женщиной! Так не делают..."
Глава 32
ОНА
Стук. Снова стук. Кажется, он сейчас выломает дверь, а я сижу с его зубной щеткой в руках и смотрю на себя в зеркало. Смысла с лица остатки его семени, уже дважды почистила зубы, но все равно чувствую легкую тошноту и отвращение к самой себе. Этим взлохмаченным волосам и припухшим губам. Даже горло немного побаливает. Юля, в кого ты превратилась? Знала, что так будет. Знала же...
– Юля, открой дверь! – требовательно. Снова стук.
Я, может, и хочу открыть, но не могу. Нет сил, меня будто высосали, опустошили не оставив ничего. Отличный каламбур, при условии, что сосала я. От мысли снова мутит. Полоскаю рот водой и сплевываю в раковину.
Снова стук. Он с такой силой бьет по двери, что та вот-вот сорвется с петель.
– Ты не сможешь сидеть там вечно! Юля! – пугающие до покалывания в кончиках пальцев нотки. – Я сейчас выломаю дверь.
– Иду, – отвечаю тихо. Игорь, наверное, не услышал. Да и может ли он вообще слышать кого-то кроме себя? Вот в чем вопрос, и совсем не по Шекспиру.
Подошла к двери, выдохнула и щелкнула замком.
ОН
Наконец-то Юля вышла из ванной. Бледная, растрепанная с совершенно потерянным взглядом. Ненависть вскипела и обожгла всё тело раскаленным свинцом. Как же я ненавидел себя в это мгновение! Ненавидел от макушки до кончиков пальцев, от доставшейся в наследство от папочки внешности плейбоя до засевшей внутри идиотской зависимости. Какого черта я не могу держать себя в руках? Миллионы людей могут, контролируют себя и живут в мире с самими собой и любимыми. Какого хрена у меня сносит башку напрочь? Так сносит, что я причиняю боль этой трогательной девочке, готовой на всё, чтобы быть рядом со мной. Кто я после этого? Урод. Кретин. Животное.
И самое ужасное, что такого меня она любит, хоть и смотрит сейчас с обидой.
– Иди сюда, – схватил за тонкое бледное запястье и потянул на себя. Прижал к груди, наивно пытаясь утешить после того, как сам же все испортил. Горячее дыхание щекочет кожу, из одежды я натянул только домашние брюки. Твою мать. Сейчас главное снова не возбудиться, не сойти с ума. – Прости..
Что еще сказать, когда ты мудак? У меня на большее просто не хватает фантазии.
– Отпусти меня, пожалуйста, – всхлипывает Бемби и пытается вырваться. – Я пойду спать в свою комнату. Мне нужно побыть одной.