Ее превосходительство адмирал Браге
Шрифт:
Вопрос о свадьбе всплыл уже наутро. Инициатором, к слову, выступил капитан-лейтенант. Но сперва он организовал Аре теплую воду, чтобы вымыться – заботливый мужчина, к тому же разбирающийся в женских потребностях, - потом накормил плотным завтраком, включавшим яичницу-глазунью с салом и жареным луком, хлеб и все ту же домашнюю колбасу, и только после этого, поставив перед свежеиспеченной женщиной большую чашку натурального цинского чая, заговорил о делах:
– Почему не сказала? – спросил в лоб, но сделал это тактично, без раздражения и прочих глупостей.
–
– Нет, но приму, как есть.
– Вот и молодец! – похвалила Ара и в задумчивости посмотрела на бутылку с настойкой. В ней оставалось еще на треть. – Один стаканчик, как думаешь?
– Думаю, что летать сегодня нам не придется, - Шкловский подтянул к себе бутылку и налил обоим.
– За тебя, красавица! – поднял он тост.
– Издеваешься? – поморщилась Ара и запила «горькую пилюлю» самогоном.
– Опять ты за свое! – покачал головой капитан-лейтенант.
– А что неправда? – посмотрела она ему прямо в глаза.
– Правда она разная бывает.
– Уточни!
– Ну, если следовать принятому стандарту, то нет, ты не Василиса Микулишна! Роста недостает, грудь маловата, бедра узкие. Не уродина, конечно, но и не красавица, - объяснил Шкловский, доставая пачку папирос.
– А по морде? – Ара не злилась, но этот его разбор ее внешности ей никак не понравился. Одно дело, когда она сама критику наводит, и совсем другое, когда об этом говорит мужчина, с которым она провела ночь.
– А ты не спеши, - остановил ее Олег. – Я еще не все сказал. Курить будешь?
– Буду.
Закурили, пыхнули дымом.
– Ты, - сказал тогда Шкловский, - другая. Невысокая, и что с того? Лицо у тебя хорошее и тело ладное. Лично мне нравится, а чужое мнение мне неинтересно. Своим умом живу.
– Неужели?
– не поверила Ара, считавшая, что не будь у них боевого стресса и алкоголя в крови, ничего бы между ними не случилось. Во всяком случае, он бы точно ее не захотел.
– Я такими вопросами не шучу, - отрезал Шкловский. – Ты мне нравишься, и, на мой вкус, ты красивая, просто красота у тебя непривычная. Может быть, кто-то и не разглядит, не оценит, а я сразу и увидел, и оценил. Еще тогда, перед вылетом.
– Ты мне вот что объясни, - прищурилась Ара, - эти слова… Их можно трактовать, как признание в любви?
– Наверное, можно, - кивнул Олег, обдумав вопрос. – Но я думаю, что еще наступит момент, когда я это скажу тебе, как следует. Если только ты не будешь возражать.
– Я в изумлении! – признала Ара. – То есть, это только от меня зависит, будем мы встречаться или нет?
– Так точно, - не моргнув, подтвердил Шкловский. – Я бы очень хотел. И не только встречаться.
– А что еще? – не поняла Ара. – Я же тебе, вроде бы, уже дала. Два раза, если быть точным.
– Если бы это было возможно, я бы позвал тебя замуж.
– Замуж?! – не поверила Ара своим ушам. – Вот так сразу? Переспали и ага?
– Ну, мы же с тобой авиаторы, - улыбнулся каплей. – Торпедоносцы. У нас все решения принимаются быстро и бесповоротно. На раздумья обычно времени нет.
«А что, если и в самом деле? – задумалась вдруг Ара. – Шкловский мужчина видный, все девки обзавидуются! Вежливый, интеллигентный, внимательный, и в постели с ним хорошо…»
– Ладно, - сказала она вслух. – С этим разобрались. Но ты, кажется, в чем-то сомневаешься. В чем?
– А сама не понимаешь?
– Нет, - честно ответила Ара.
– Ты православная…
– Ну, и что? Тебе это мешает?
– Мне нет, но я же не православный!
– А то я ночью не заметила, - хихикнула
– То есть, тебе это не мешает?
– Нет, Олег, мне это не мешает, я не кулема слободская! Я авиатор, и третьего дня вместе с тобой ходила в атаку! И ты меня прикрывал от огня… Ерунду несешь!
– Брак дело семейное, - уточнил между тем Шкловский, - твоим родным это может не понравиться.
– А твоим? – перебросила Ара мяч на его сторону корта.
– На мнение моих родных мне насрать, - отмахнулся каплей. – Не подумай плохого, Варвара, я их всех нежно люблю. Но их мнение по данному вопросу мне совершенно не интересно.
– Что ж, - усмехнулась Ара, - мне нравится твой подход к делу. Беру на вооружение.
– Значит, да? – откровенно изумился Шкловский.
– Ты сначала сделай предложение, а потом уже спрашивай! – Снова отбила мяч Ара.
– Выходи за меня замуж! – сказал Шкловский, вставая из-за стола.
– Согласна! – Она тоже встала из-за стола. – Можешь взять меня на руки и поцеловать. Но не увлекайся, - хихикнула, едва он шагнул к ней, - мне еще начальство искать…
По правде сказать, известие, что ему придется служить вместе с Варей в сводном штурмовом полку, Виктора ничуть не обрадовало. То есть, случись это до того, как они с ней объяснились, он был бы этому только рад. Но, увы, его девушка, - вернее, «не совсем его», - окончательно ушла к другому, за которого, к слову, собралась идти замуж. При таком повороте дел видеть ее каждый день, - а на службе по-другому никак не выйдет, - представлялось актом жесточайшего мазохизма. Но тут Виктору неожиданно повезло. Не успел он представиться капитану-лейтенанту Корнееву, ИО командира корволанта Центральной группы, как тут же выяснилось, что летать с Арой ему не придется. Волевым решением контр-адмирала Минчакова штурмовой полк, вошедший в состав «передового охранения», был сокращен до трехэскадрильного состава, тогда как четвертую эскадрилью, к которой как раз и была приписана мичман Бекетова, срочно перебросили на аэрополе хабаровчан Моряк-Рыболов, находившееся почти в ста километрах на юго-восток от залива Владимира. Так что по службе они с Варварой теперь не пересекались, но и Виктор в полку надолго не задержался. Полетал на коче всего одиннадцать дней, поучаствовал в трех воздушных боях и даже сбил, - правда, в группе, - один ниппонский штурмовик, и тут как раз пришел обещанный Минчаковым крейсер «Изборск», и Виктор убыл к новому месту службы. Так что, в следующий раз Виктор увидел Варю только в конце августа на аэрополе Рисовая Падь.
За прошедшее время вооруженный конфликт с Ниппонской империей успел превратиться в полномасштабную войну, в которую не преминули ввязаться и цинцы, решившие под шумок отнять у Себерии Манчжурию.В отличие от Земли Хабарова Маньчжоу-Го до сих пор являлась колонией Себерии. Объяснялось это, прежде всего, этническим составом населения, среди которого преобладали китайцы. Здесь, правда, жили так же русские – выходцы из Себерии и Киева, - а также корейцы и эмигранты из южнославянских и прирейнских государств, сербы, баварцы и пруссаки, но китайцев все равно было больше. Оборонять этот огромный край было непросто, тем более, что в тылу действовала ниппонская и цинская агентура, а ниппонские войска давили на себерцев и хабаровчан не только с островов, но также из давным-давно проглоченной и, в известном смысле, переваренной Кореи.