Её условие
Шрифт:
— А как там машина? — кажется, мой голос прозвучал немного нервно.
— Должна уже приехать, — она выглянула в окно и высматривала корпоративный автомобиль невообразимо мучительно долго, — а вон вижу. Тогда я пошла.
Я должен был решить, что делать. Если Анфиса уйдет одна, есть шанс, что мама ее просто не узнает. Но если все же узнает, то я должен быть рядом. Но я точно привлеку внимание.
— Не спускайся со мной, — попросила Анфиса, — лучше следи за супом.
— Как скажешь, — я посчитал ее слова
Я поспешно поцеловал ее, и, как только дверь за ней закрылась, кинулся к окну. Удача была на моей стороне. Мама появилась тогда, когда Анфиса захлопнуло дверцу машины. Похоже, Димка справился со своей ролью.
Когда мама звонила в дверь, я знал, что меня ждет очередная отповедь, но это уже не имело никакого значения. Я успел к ним привыкнуть.
Беседа в номере
Петр с Анфисой расположились в отеле, а потом как всегда встретились у него в номере, чтобы коротко обсудить рабочие планы. Никакой неловкости для них это не создавало.
Анфиса сидела за небольшим столом, типичным для гостиничного номера, а Петр, одетый в джинсы и светлый джемпер, вальяжно расположился в кресле. Он очень редко появлялся перед сотрудниками в неофициальном стиле, но сейчас ситуация явно это позволяла.
— Итак, — начал он, — завтра с утра у нас встреча с Поляновым. Все стандартно. Нужна запись. Потом пока я буду общаться с сотрудниками, ты успеешь оформить протокол. После мне надо будет уехать, возвращайся в гостиницу. До конца дня ничего уже не будет.
— Хорошо, — привычно кивнула Анфиса.
— Послезавтра я попрошу тебя быть с утра на телефоне, а после обеда график переигрался, я не успел тебя предупредить, у меня будет интервью в офисе. Я попрошу тебя потом дать оценку.
— Ладно, — снова кивнула Анфиса.
Петр прекрасно понимал, что не говорит для нее ничего нового, поэтому детали можно было спокойно опустить.
— Вечером я еду, только не удивляйся, — в этом месте он даже улыбнулся, — судить конкурс студенческих работ, так что ты снова предоставлена самой себе.
После таких новостей Анфиса впервые проявила какие-то эмоции, кроме вежливого внимания. Такое у них действительно было впервые. Раньше Петр никогда не принимал участие в подобных вещах. Он очень хотел позвать ее с собой, но понимал, что это будет чересчур.
— Я вас поняла, — наконец, нашла она, что сказать и… зевнула.
— Кажется, пора спать, — улыбнулся Петр, — я сам не прочь отдохнуть. Тогда до встречи завтра в восемь. И не забудь поужинать.
— Хорошо, Петр.
Он видел, что ее все больше клонило в сон, да и сам он уже мечтал прилечь.
Стоя под горячим душем, Петр размышлял о том, что в принципе мог бы обойтись без Анфисы в этой поездке, но он почему-то все же решил взять ее с собой. Со стороны не было ничего удивительного в том, что
Усилием воли Петр выключил воду и отправился спать. Заснул он, как только голова коснулась подушки.
Командировка продолжается
Прошедший разговор с мамой отличался от всех предыдущих. Начался-то он стандартно. Про то, что я должен нести ответственность за свои поступки, про то, что я должен уделять Светочке больше внимания, хотя бы звонить и спрашивать как дела, ну и про то, что я оказался весь в папашу. Я уже не пытался объяснять, что отцом этого ребенка мог быть и кто-то другой, что мы со Светой к тому моменту расстались, что даже если ребенок мой, это не означает необходимость нашего с Ермоловой бракосочетания.
— Мама, — устало сказал я, когда ее речь закончилась, — если обо мне не думаешь, то о Свете подумай. Зачем ей жить с нелюбимым человеком? У нее гормоны и все дела. Поэтому она требует… то, что требует. Ну, какая из нас семья?
— С чего ты взял, что с нелюбимым? — удивилась мама. — Она тебя любит.
В это я не верил. Светой двигало что угодно, но точно не любовь. А даже если бы любила она меня, то это не могло быть взаимным.
— Хорошо, допустим, — вздохнул я, — я-то ее не люблю. Зачем лишать ее шанса встретить судьбу? У меня есть Анфиса. И больше мне никто не нужен, понимаешь?
— И как же она относится к этой ситуации?
— Какая разница, мама? Оставь ее в покое и не впутывай в это.
— Ты не сказал ей! — сообразила она.
— Мама, не вмешивайся! — предупредил я. — Не трогай Анфису!
— Леша, если ты так ее любишь, как мне пытаешься внушить, то как можешь обманывать?
— Пожалуйста, давай прекратим уже этот разговор! Ты же понимаешь, что он ровным счетом ни к чему не приведёт!
На том мы и разошлись, абсолютно недовольные друг другом. Однако слова мамы засели у меня в голове. Я думал, что оберегаю Анфису, не рассказывая ей про всю эту историю, но вдруг это напротив было нечестно по отношению к ней?
Мне требовалось мнение со стороны, и я позвал Димку. Я не собирался рассказываться ему про признание Анфисы и вообще про что бы то ни было, что касалось бы ее секретов, но проговорить ситуацию с ним я точно мог.
Я пересказал ему свой разговор с матерью и поделился наметившимися сомнениями.
— Я не понимаю, чего ты сейчас занервничал, — задумчиво протянул Димка, — осталось подождать всего-ничего. Зачем дергать Анфису?
— Если это все-таки мой ребенок, — вздохнул я, — я не смогу от нее это скрывать.