Её вина

Джолос Анна

Знаю, он говорит правильные и вполне логичные вещи… Но отчего же так неспокойно на душе?

– Езжай, куда собиралась, только давай на этот раз обойдёмся без пуль.

В его глазах мелькает тень беспокойства. Хотя может я просто в очередной раз принимаю желаемое за действительное.

– Около палаты дежурит полиция, но я тебя хочу попросить, пожалуйста, мало ли что…сразу звони мне. Врачи утверждают, что самое страшное позади, но не исключают при этом возможность резкого ухудшения состояния, – сбивчиво поясняю

я.

Вот ведь как странно получается... У нашей семьи всегда было столько знакомых и друзей, а по факту мне сейчас даже не к кому обратиться. Никому не интересна чужая беда.

– Не переживай, Арин. Я буду на связи, обещаю...

Глава 75 Арина

Погода разошлась ни на шутку. Небо сплошь затянуто густыми тучами. Льёт как из ведра, жуткий ветер. Минивэн ребят сейчас кажется самым вожделенным пристанищем на свете. Особенно учитывая, что мы с Захаром промокли до нитки.

– Ну и ну, – комментирует наше появление Паша. – Вы как две мокрые собаки.

– И тебе привет, Паш, – тяжело дыша, здороваюсь я.

Борьба с зонтом вышла та ещё. Спицы из-за ветра с жалобным хрустом вывернуло в обратную сторону.

– В мусорку его, Арин, – заключает Захар, осматривая пострадавший аксессуар, привезённый Марго из самого Парижа.

Жаль. Мне так нравился этот зонт...

– Значит так, мы будем слышать всё, что происходит в машине девушки, – сообщает Александр, сидящий за рулём.

– Получилось спрятать жучок и микрофон?

– Получилось, Арин. Спасибо за доступ к автомобилю.

– Чего мне это стоило, не представляете, – качаю головой. – Я в обществе Кристины не могу провести и пары минут. А тут целый поход в ресторан. Навечно этот ужин запомню…

– Расскажешь почему решила шпионить за женой отца?

Паше не терпится получить мой ответ. Его интерес к семье Барских возрос в геометрической прогрессии после того, как от меня прозвучала информация о том, что Кристина некогда являлась моей лучшей подругой.

– Случайно услышала один разговор, который мне не понравился, – начинаю я издалека.

– Что за разговор? – торопит Александр, настраивая аппаратуру.

– Я как раз собиралась отдать Кристине апельсиновый сок, который она жалобно просила, но внезапно, находясь уже у её двери, приросла ногами к полу. Потому что моя милая «мачеха» общалась с неким Игорем.

– Что ещё за Игорь? – Захар хмурится.

Наверное, как и я, мысленно принимается перебирать в памяти всех наших знакомых с таким именем.

– Будучи до крайней степени раздражённой, Кристина попросила его не звонить ей. Сказала, что сама с ним свяжется, когда придёт время и всё поутихнет.

– И что конкретно тебя смутило? – Паша поворачивается к нам.

– Меня перекорёжило от одной фразы. Произнесённой фактически шёпотом, – кидаю сумку назад. – «Люблю тебя», знаете ли, очень резануло слух.

– Ни хера себе! Думаешь, она…

– Хочу проверить, изменяет ли Кристина отцу, – перебиваю я опера. –

Потому что если да, то я не позволю делать из него дурака. Он, может, и оступился, связывая себя с ней узами брака, но подобное прощать точно не станет.

– Не станет, но на слово не поверит, нужны доказательства, – кивает Захар.

– Терпеть не могу копаться в чужом грязном белье, – недовольно отзывается Александр.

Он итак был не восторге от моей идеи, а теперь, похоже, и вовсе расстроился.

– Так… автомобиль начал движение, – глаза Павлика загораются азартом. – Первый раз за сутки куда-то двинула.

– Потому что весь день пролежала, изображая схватки, – поясняю ему я.

– А воды у неё не отходили, не? – хохочет Троицкий. – Какие схватки на пятом месяце? Глупая женщина…

– Кристина очень паникует. Боится рожать, поэтому реагирует на каждое движение ребёнка чересчур бурно.

– Саш, поехали, а то мы совсем далеко, – недовольно торопит его напарник. – Звук подкрути. Звонит кому-то.

Мы дружно затихаем, когда слышим голос Кристины, беседующей со своей подругой. Это становится ясно по ходу разговора.

– Спасибо, дорогая. Держусь, держусь. Непросто мне конечно, сама понимаешь, какой кошмар творится, – жалуется на свою непростую судьбу она. – Витечка в больнице, врачи делают всё возможное. А я… что я? Убита горем, дорогая. Если умрёт, то как жить. Как? Я итак всегда чужой была в этом доме, а без его поддержки мне и вовсе нечего там делать. Загрызёт эта стерва, сама знаешь.

Захар толкает меня локтем и скалится. Закатываю глаза.

А то ж я не поняла, что речь обо мне..

– Ой, Натали, умучилась уже! Клянусь тебе, дети – это не дар божий, а самый настоящий ад адский. Сил уже нет никаких. Все соки из меня этот чёртов ребёнок вытянул!

Качаю головой.

Как бы тяжело ни было, разве можно вот так отзываться о своём малыше?

– А всё ваша дурацкая идея! Надо беременеть, Крис! Это твой шанс удержать Виктора навсегда! Привяжешь так, что никуда не денется! – пищит она, кривляясь. – Послушала вас, идиоток, а теперь вот отдуваюсь! То блевать тянет, то проблемы со спиной! Ни выпить толком, ни покурить. Про секс вообще молчу… А? Да постоянно по клиникам катаюсь. Фактически живу в них. Здоровье наследника превыше всего. Уже быстрее бы из меня его достали! Минуты можно сказать считаю!

Почему говорит она, а стыдно мне?

Щёки горят, кулаки сжимаются от негодования. Аж костяшки пальцев побелели.

И вот ОНА носит нашу фамилию?

Слышал бы всё это отец!

Я так возмущена, что окончание диалога пролетает мимо ушей.

– Ближе подберёмся, чтобы видеть её машину, – прочистив горло, первым нарушает тишину Александр.

– Отсутствие материнского инстинкта налицо, – потирая переносицу, подытоживает Захар.