Её вина
Шрифт:
– Ребяяят, – замечаю испуганное лицо Ксюхи, наблюдающей за нами из коридора.
– Всё нормально, – успокаиваю её я. – Наш гость уже уходит. Всего хорошего, Игнат.
Ахметов ещё несколько секунд травит меня ядовитым взглядом. Поднимает палец и кивает. Наверное, этот жест означает тот факт, что он намеревается проследить за тем, насколько я понятливый.
– Провожать не буду, уж извини! – поворачиваюсь к нему спиной и подхожу к плите. – Выкипать начала уже…
Открываю кран, добавляю в кастрюлю немного
– Это что такое было? – тихо спрашивает Ксюха.
– Игнатушка невесту потерял, – жму плечом.
Не первый раз уже. Что там у них в отношениях происходит – непонятно.
– Я слышала, как он угрожал тебе, – понижает голос до взволнованного полушёпота.
– Ой, я тебя умоляю, – смеюсь и беру в руки упаковку со спагетти.
– Мне Ахметов никогда не нравился, – признаётся она, забираясь на высокий барный стул.
– Мало ли что нам не нравится, ей с ним жить, – открываю холодильник и достаю оттуда гранатовый сок ещё до того, как она успевает попросить меня об этом.
– О, спасибо, – удивлённо улыбается. – Ты прямо мои мысли читаешь.
Если бы…
– Какой-то он… неприятный человек, да? – продолжает она рассуждать вслух. – Грубый. Вечно угрюмый и недовольный.
– Арина у нас так-то тоже не подарок, – замечаю я, бросая макароны в кастрюлю.
– Он ревнует её к тебе, – хмыкает она.
– Дурак потому что, но я могу его понять. Мне бы тоже не понравилось, если бы моя невеста регулярно оставалась на ночь у какого-то сомнительного типа.
– Сомнительного типа? – фыркает она. – Это точно не про тебя! Ты же очень хороший…
Ухмыляюсь.
Жаль, что её слова не несут в себе никакого скрытого подтекста.
– Надо рассказать ей про его угрозы.
– Не надо, – пододвигаю на работающую конфорку сковороду с креветками, томящимися в соусе.
– Как это не надо? – изумлённо восклицает она. – Ахметов слишком много себе позволяет.
– Я сам поговорю с ней, ладно? Она должна понять, что ведёт себя неправильно.
– Как знаешь, – нехотя уступает и с минуту молчит. – Мне кажется, когда она выйдет за него замуж, он запретит ей с нами общаться.
– Арина – взрослый человек, он не может взять и запретить ей делать то, что она хочет, – в корне не согласен я.
– Такой, как он, запросто может, – спорит Ксюша. – У меня от одного его взгляда мурашки по коже ползут. Бррр…
Я смеюсь и ласково взъерошиваю волосы на её макушке. Она зевает и обнимает себя руками.
– Замёрзла? – снимаю с себя рубашку и накидываю её на плечи девчонки.
– Ой да не надо, – пищит, протестуя. – Там на улице такая страшная гроза и льёт как из ведра! Видел, как молния сверкает? – показывает пальчиком в окно.
Какая там гроза, когда я могу смотреть только на неё. Сонную, растрёпанную
Ксюша так близко. Красивая до невозможного. Желанная... Уже давно. Одно движение – и я мог бы поцеловать эти прекрасные губы.
Но нет… Жалкие сантиметры. Расстояние, которое нарушать нельзя. Хрупкое доверие треснет по швам. Она ведь тут же сбежит, а я так счастлив видеть её здесь. Сама пришла, и это много для меня значит.
Не знаю, что такого она увидела в моих глазах, но совершенно точно это её смутило.
– Паста, Захар, – выдёргивая меня из плена фантазий, произносит девчонка. Красочно краснеет и опускает голову.
Как же мучительно всё это, Ксюха…
Заставляю себя отойти от неё.
– Рената не в восторге от того, что я здесь, – зачем-то говорит она, в то время как я пытаюсь спасти наш ужин.
– Ренату это никоим образом касаться не должно, – беру дуршлаг в руки. – Давай-ка достань сливочное масло и помоги мне накрыть на стол.
– Хорошо, – спрыгивает со стула и спешит к холодильнику.
Затем открывает дверцу шкафчика, достаёт оттуда посуду и столовые приборы.
– Неловко вчера вышло, – всё-таки поднимает щекотливую тему, связанную с Корецкой.
– Неловко должно быть только ей.
Но на самом деле я и сам порядком обалдел. Рената заявилась ко мне домой в полночь, и под тонким плащом она была абсолютно голая. Что и продемонстрировала буквально с ходу. В этот момент в коридор на шум выглянула Ксюха.
– Она к тебе неравнодушна, это все знают.
Я бы предпочёл, чтобы ко мне была неравнодушна ты.
– Давай не будем про Ренату, – сворачиваю неудобный разговор.
– Ладно. Но блин, у тебя было такое комичное выражение лица! – она всё-таки хохочет надо мной.
– Ну всё, хватит, – теперь щёки становятся пунцовыми уже у меня.
Корецкая, чтоб её…
К счастью, дальше мы случившееся не обсуждаем. Пока Самойлова занята сервировкой, я, как полный придурок, извращаюсь по части оформления.
– Какая красота, Захар! Как в ресторане! – восторженно лепечет, хлопая в ладоши. – Про аромат вообще молчу!
Вот ради этой её искренней улыбки я и готов наизнанку вывернуться.
– Садись, я поухаживаю за тобой.
– Да не надо, ты чего, я сама!
Снова раздаётся трель звонка. Мы переглядываемся.
Да твою ж бабушку…
– Надеюсь, это не Игнат.
– Чё ж всем неймётся-то сегодня! – вздыхаю и отправляюсь в коридор. – Ешь, остынет.
Дверь, кстати, открыта. Баран. Так увлёкся Ксюхой, что забыл закрыть её после того, как ушёл Ахметов.