Ее вишенка
Шрифт:
– Я Хейли. Что ж, попробуй понять меня всю, флаг в руки! Скажи, когда закончишь, и мнением поделись. Может, мне будет полезно.
– Кое-что, Вишенка, я уже понял… – Он мягким быстрым движением взял бокал из моих рук, сделал глоток и вернул его мне. – Извини. Чужое всегда кажется вкуснее, правда?
– Пожалуй, – кивнула я.
Что-то я снова начала нервничать… Уильям превращал разговор в поединок, и я все больше осознавала, что он полностью управляет ситуацией. Мне не нравилось это молчание – тишина казалась еще опасней, в тишине много значат
– Мы в школе, бывало, покупали друг у друга блюда от обеда, – произнесла я, вроде как отвечая на его вопрос. – На вес золота были конфетки «Эйрхед». За одну штучку – получай что угодно. Даже целую тарелку куриных наггетсов с картофелем фри. Особенно ценились беленькие такие, с необычным вкусом. Те, что ты выменял, были гораздо вкуснее, чем если бы тебе их мама дала.
– Беленькие – со вкусом сахарной ваты? Что же в них необычного?
Черт, какой вкус был у этих беленьких? Может, и сахарная вата… Забыла.
– Так, значит, ты пытаешься меня понять? – напомнила я.
Мне отчаянно хотелось знать, что он обо мне думает, хоть я и боялась услышать что-то не очень приятное.
– Да, и пополняю список твоих качеств. Вот только что добавил: «любит прерывать драматические паузы в разговоре».
Я покраснела.
– А я и не поняла, что это была драматическая пауза.
– Плюс «отсутствует элементарная наблюдательность», – произнес он сухо и очень серьезно – будто диктовал секретарю.
– Эй! – Я засмеялась и шлепнула его по руке.
И тут же поспешно убрала руку – сообразила, как это выглядело. Мой смех быстро увял. Уильям будто не заметил моей реакции и продолжал смотреть на меня из-под маски, проницательно прищурив синие глаза – как на объект исследования.
– Плюс «применяет физическое насилие»…
– Давай лучше о достоинствах – если не хочешь, чтобы я вино тебе за шиворот вылила!
– Достоинства? К сожалению, это закрытый раздел списка. По крайней мере, до тех пор, пока он не закончен. И до тех пор, пока у меня не будет возможности оценить все твои достоинства, в том числе скрытые от посторонних глаз.
Я вспыхнула.
– Видела бы ты сейчас свое лицо… Вот теперь я знаю, почему тебя зовут Вишенкой. Когда ты злишься, щеки у тебя именно такого цвета.
– Меня никто не зовет Вишенкой. Только ты. Сколько раз повторять, я Хейли!
– Тогда постарайся не выглядеть так восхитительно, когда злишься. А то так и хочется тебя спровоцировать!
Мои и без того красные щеки запылали еще сильней. Я уже собиралась ответить ему, но тут к нам подошли мужчина с женщиной и остановились рядом с Уильямом. Маски скрывали лица, однако я переводила взгляд с незнакомца на Уильяма и не верила своим глазам: они были одинакового роста и телосложения, те же рот, подбородок и даже уши! Единственная разница заключалась в прическе – у незнакомца
И еще из нагрудного кармана незнакомца торчал белый шелковый носовой платок – никогда не могла запомнить, как он называется.
– Мучаешь девушку?
Очень похоже на голос Уильяма, только серьезнее и холоднее. Как-то строже.
Уильям представил нас друг другу:
– Вишенка, это мой брат Брюс. Мы близнецы, но я родился на несколько секунд раньше. То есть я старший брат – умнее, сильнее и лучше во всем.
– Если верить статистике, ты просто раньше умрешь, – ласково сказал Брюс.
– Наташа. – Женщина мило улыбнулась и протянула мне руку.
На ней было великолепное белое платье, простое и одновременно очень элегантное. Мне всегда хотелось такое. Несмотря на бесподобное платье, эффектную внешность и тот факт, что брат Уильяма обнимал ее за плечи, она умудрялась выглядеть скромной и доброй. И сразу мне понравилась.
– Хейли. – Я пожала ей руку. – Уильям зовет меня Вишенкой и думает, что это остроумно.
– Как я тебя понимаю, – сказала Наташа. – Мне столько раз приходилось терпеть его плоские шуточки! Ему бы только свободные уши – лапшу развешивать!
– Эй! – Уильям улыбался, но она явно уязвила его. – Это мои-то блистательные остроты – лапша? О господи, Наташа, ты стала такой же бесчеловечной, как Брюс. Даже обидно!
– Ой… – Ее улыбка дрогнула. – Я не хотела…
– Наташа, не извиняйся, – вмешался Брюс. – Эго Уильяма выдержит столько ударов, сколько удастся нанести. Выживет! К сожалению…
Уильям развел руками:
– Похоже, я попал под тройной прессинг. Позвольте заметить, что один член вашей команды что-то слишком много болтает. Я про член моего брата.
– Член разболтался – это не про меня. Кое-кому эта изысканная метафора больше подходит, – серьезнейшим тоном произнес Брюс, однако его глаза весело блеснули.
Я подавилась смехом. Уильям вдруг опустился на колени перед Брюсом, затем встал, засовывая что-то в карман. Я не уловила, что он сделал, но когда я снова взглянула на Брюса, в его нагрудном кармане не было белого носового платка.
– Что ж… – Уильям потянулся и притворно зевнул. – Кстати, о членах. Разве ты не должен сейчас встречаться с Мистером Толстосумом?
Брюс вздохнул:
– Не дай бог он услышит, как ты его называешь!.. Обидится и уйдет из наших клиентов. Ты это понимаешь?
– Понимаю, но отказываюсь называть его иначе.
– Кто бы сомневался!.. Пойдем, Наташа. Мне действительно надо отыскать мистера Паккарда. Рад был познакомиться, Хейли, – вежливо кивнул мне Брюс, и они с Наташей от нас отошли.
– Так, понятно. Ты – злобный близнец, а он…
– А у него ОКР. Человек-робот, ледяная глыба. Нужен лед – подойди, надави как следует и подставляй контейнер ему под задницу, выдаст кубиками. Может, только не очень правильной формы.