Ее высочество в бегах
Шрифт:
Кит бросил на напарника полный отчаяния взгляд.
– «Королева ночи»?
– озвучил невысказанный вопрос Зак.
– Да, Тони? Или я до сих пор не проснулся?
– Именно это я и сказал, - подтвердил детектив Блейк.
– Знаю, ребята. Входит в пятерку самых любимых мест сотрудников отдела по борьбе с наркотиками. Вы же не думали, что я буду звонить вам ради ерунды? Идем дальше? История только началась.
– Валяй, - мрачно кивнул Кит.
Тони достал из кармана джинсов блокнот и перевернул несколько страниц.
– В пятнадцать стащила машину матери и укатила с приятелем в Ночной квартал. Оба напились как
– Привлекалась?
– спросил детектив Вагнер, заранее зная ответ.
– Хранение, употребление, - сверившись с записями, кивнул Тони.
– Три месяца в колонии, выпустили за хорошее поведение, полгода общественных работ.
– Распространение не забудь, - подал голос Зак.
– Пять лет назад я расследовал дело, она проходила как подозреваемая. На суде оправдали за недостатком доказательств. Ты еще у нас не работал, Кит.
– Да, проституток по Ночному кварталу отлавливал в отделе нравов, - откликнулся наблюдавший за работой криминалистов детектив Вагнер.
– Что толкала?
Напарник потер лоб, восстанавливая в памяти детали дела пятилетней давности.
– Кокаин вроде. Позже уточню. Девица уже тогда в «Королеве ночи» работала. Там шагу ступить нельзя, не наткнувшись на распространителя. Хранят все, а употреблять - святое дело. «Траву» курят как табак. Ну что, Блейк? Подбираемся к самому интересному?
– А самое интересное заключается в том, что мисс Блант, Моника Оливия уехала из Треверберга несколько дней назад. Села за руль своей старой «тойоты» и смоталась из города. Сказала таможеннику, что едет путешествовать.
– И что?
– поторопил Кит.
– И все!
– с торжествующим видом объявил Тони.
– А сегодня ночью леди нашли здесь с дырой во лбу. Угадайте, как она вернулась в город?
– На шикарном красном «ламборгини», - услышал детектив Вагнер знакомый голос.
– Не обижайся, Блейк, но рассказчик из тебя никудышный. Если хочешь написать захватывающие мемуары, начинай тренироваться прямо сейчас.
Зак, обернувшийся первым, испустил радостный вопль.
– Рэй! А я-то думал, что ты улетел в далекую страну. Поселился на необитаемом побережье, кормишь стаю кошек и занимаешься серфингом. Треверберг держит крепко, да?
– Да. А подписка о невыезде, которую я дал детективу Блейку десять минут назад, держит меня еще крепче.
– Не бурчал бы ты, Лок, - вздохнул Тони, подмахивая принесенные рыжеволосой стажеркой документы.
– Я двадцать раз повторил: это вынужденная мера. Дня через три будешь свободен и отправишься на все четыре стороны.
С тех пор, как Рэй ушел из центрального управления полиции Треверберга в обнимку с небольшой картонной коробкой - минималист, он не держал ничего лишнего ни дома, ни на рабочем месте - прошло шесть месяцев. Он здорово похудел, знакомый Киту свитер висел на нем как на вешалке. Но по сравнению с тем Рэймондом Локом, который полгода назад на маленьком торжественном банкете прощался с сослуживцами, бывший коллега выглядел просто великолепно.
– Только после того, как меня с пристрастием допросит твоя подопечная, - улыбнулся Рэй.
Покрасневшая как спелый помидор стажерка забрала документы и унесла их в фургон с надписью «Полиция Треверберга. Криминалистическая экспертиза».
– Совсем отощал, - с жалостью произнес Зак, пожимая Рэю руку.
– Ешь одни консервы, небось!.. Чем занимаются отставные полицейские в наши дни?
– В основном, копаюсь в саду. Работа на земле успокаивает. Вожусь в машине. Хожу по картинным галереям. Осматриваю достопримечательности. В старой половине куча мест, где я никогда не был. На прошлой неделе посещал музей Основателя.
– Как себя чувствуешь?
– осведомился Кит.
Рэй отвел глаза.
– Справляюсь.
Детектив Вагнер похлопал напарника по плечу.
– Отправляйся-ка домой, Зак. Тебе нужно выспаться. Расскажу все, что узнаю.
– Ладно, - смиренно кивнул тот и посмотрел на Рэя.
– В участке все про тебя спрашивают. Хорошо, что мы увиделись - будет, что рассказать. Береги себя.
– Спокойной ночи, детектив Уоткинс, - попрощалась успевшая вернуться на свой пост возле желтой ленты рыжеволосая Ширли.
Кит спрятал руки в карманы и взял курс на круглосуточное кафе. Рэй бросил последний взгляд на тело, для которого уже приготовили черный пластиковый мешок, и догнал бывшего коллегу.
– Признаться, я тоже думал, что ты давным-давно свалил, - проговорил детектив Вагнер, останавливаясь у пешеходного перехода.
– Что случилось?
– Не знаю. Замкнутый круг. Просыпаюсь каждое утро и понимаю, что больше так не могу. Не могу смотреть на ее вещи, которые до сих пор лежат в шкафу. Не могу смотреть на ее любимую чашку, которая до сих пор стоит на одной из кухонных полок. Не могу садиться в машину потому, что ее нет рядом. Не могу бывать в местах, которые мы посещали вместе. Не могу перестать думать о том, что не вмешался и не запретил ей играть в эти игры. И говорю себе: все. Сегодня уеду. Ничего с собой не возьму. Даже машину оставлю. Возьму билет на поезд - и отправлюсь, куда глаза глядят. Но вечером возвращаюсь домой. А завтра все повторяется по новой.
Кафе пустовало, если не считать троих студентов за стойкой. Спутники заняли столик в дальнем углу, отказались от ужина, предложенного сонной официанткой, и сделали выбор в пользу зеленого чая.
– Больше никакого пива?
– удивился Рэй, теребя в пальцах салфетку.
– Или это из-за меня?
– Поспать мне не удастся, а завтра понадобится трезвая голова.
– Кит поставил локти на стол и наклонился к собеседнику.
– Послушай, Лок. Я понимаю, что мозгоправы надоедали тебе с теориями о принятии травмы, но чувствую, что должен это сказать. Нельзя пережевывать ту же жвачку двадцать четыре часа в сутки в течение года. Я хорошо знал Алисию, а ты знал ее еще лучше. Она была упряма как стадо самых отборных в двух мирах баранов. Ты не мог ей ничего запретить. Она бы все равно это сделала, но тайно. И тогда, возможно, вышла бы история похуже.