Эфемерида звёздного света
Шрифт:
– Но это угроза человеческой популяции. И потому было решено улететь. Земляне улетают.
Рома, разом сокрушённый, выдохнул. Он никак не мог поверить в то, что отец не разыгрывает его. Но эта ошеломляющая новость явно не была розыгрышем. Да и Фёдор был не тем человеком, который может шутить на подобные темы, а выдумать такое он и вовсе не смог бы.
– А почему мы должны улетать? Почему не дать им бой здесь, дома? – воскликнул Рома.
Отец печально улыбнулся.
– Партия милитаристов поддержала бы твой боевой настрой. Да потому что у этого вируса очень высокая заражаемость, стопроцентная. И эстерайцы используют все методы. Заразу с пылью разнесёт ветер, животные станут переносчиками и тоже заразят людей, а те расширят радиус поражения экспоненциально быстро воздушно-капельным путём. Водопроводные системы будут отравлены, и в самоизоляции отсидеться не удастся. То есть пострадают все без исключения. Эстерайские космические корабли обезвредить тоже не удастся. Сигнатуры их боевых кораблей невозможно обнаружить. Благодаря особым стелс-системам их корабли невидимы для наших локаторов.
Рома, казалось, начал погружаться в какое-то не совсем привычное для него состояние мрачного ступора, и отец поспешил вытащить его оттуда.
– И мы летим. Я внёс пожертвование для оборонного комплекса Объединённого Космического Флота Земли и, тем самым, получил право на два билета на корабль «Мурманск».
Окончательно выбитый из колеи, Рома встал с кресла и стал ходить по комнате.
– Сынок, я понимаю, что ошарашил тебя. Но пойми, другого выхода нет. Мы должны улететь, – мягко сказал отец.
Сын остановился и взглянул на Фёдора, но слова никак не выходили наружу. Слишком резко и головокружительно всё сказанное завершало прежнюю жизнь и начинало новую, таящую лишь неизвестность.
– Там всё будет, как на Земле, – предпринял попытку успокоить сына Фёдор. – Поступишь в военную академию, как и хотел!
Вопрос был актуальный. Уже месяц миновал с тех пор, как Рома окончил школу, пора было поступать в высшее учебное заведение, чтобы получить профессию. Парень знал, чего хочет, – учиться в военной академии. Отец одобрил выбор, и Рома с нетерпением ожидал вступительные экзамены. Но слова Фёдора, вкупе с вышесказанным, не укладывались у парня в голове.
– Свихнуться можно! И куда мы полетим?! – задал Рома едва ли не главный сейчас вопрос.
– В другую звёздную систему. Подальше от Земли, – коротко ответил отец.
– Но такую планету, как Земля, нам не найти! К тому же, сколько времени займёт полёт? Да и вообще, безопасно ли это?
– Да, это безопасно. На кораблях нашего космического флота соблюдены все меры предосторожности, – ответил Фёдор.
Рома пытался осознать новую информацию.
– Есть ли у наших кораблей световой двигатель?
– Нет, даже субсветового нет, – сухо сказал отец. – Будем лететь медленно. Это проект нескольких поколений.
– Это просто невообразимо! И когда мы улетаем?
– Послезавтра.
– Так, мне надо побыть одному, – отстранённо проговорил Рома, – я должен принять это и осознать. Так что я пойду, прогуляюсь немного.
Отец встал с дивана и хотел что-то сказать, но Рома уже погрузился в собственные мысли, и попытка отвлечь парня в этот момент была бы абсолютно безнадёжной. Рома взял свой мобильник и вышел из уютной, но неродной квартиры. Отец проводил его обеспокоенным взглядом.
Парень пошёл по направлению к северной части города. «Не верится! Вот так новости папа выдал! Это ж как снег на голову, – думал парень, – и это в городе, где снег не такое уж редкое явление! Ну надо же. Всё это очень многое меняет. Это меняет… Всё».
Рома двигался как пришибленный. Навстречу ему шли люди – беззаботные и чем-то озабоченные, радостные и хмурые, равнодушные и сосредоточенные. Эти люди ещё не знали, что ждёт Землю. Если бы все они пережили уготованные им ужасы эстерайской агрессии, а потом, как по волшебству, им был бы дан второй шанс и возвращена прежняя жизнь, может быть, они изменились бы: перестали быть вечно чем-то недовольными, ненавидеть всё и всех вокруг.
До этого дня Рома думал, как бы могло сложиться его прошлое, будь мама жива, и какой цепочкой событий она наполняла бы его жизнь. Теперь он будет думать, как могло бы складываться его будущее, не угрожай им войной Эстерайская империя. Таинственные враги точно наполнят его жизнь своей цепочкой событий.
Проходя мимо автобусной остановки, Рома вдруг заметил того самого важного «малыша», который доставил сегодня конверт, предопределяющий их дальнейшую судьбу. «Малыш»… Нет, подумал Рома, пусть это будет «мальчуган». Всё-таки он добросовестно выполнял свою работу. Теперь Рома видел что бы то ни было, касающееся окружающих, в другом свете.
Почтальон был одет в строгий деловой костюм, на плече – неизменная кожаная сумка с письмами. Похоже, он опаздывал, потому что стоял, переминаясь с ноги на ногу, и то и дело поглядывал на часы. Видимо, ждал автобус.
А если этот мальчуган доставляет не только письма Объединённого Флота, но и другие, не связанные с этими событиями? Значимость этих посланий не продлится дольше двух ближайших лет, подумал Рома. Интересно, этот паренёк отправится вместе с ними? Отблагодарит ли его организация, чьи поручения он сейчас выполняет? Увидит ли Рома его ещё раз, уже на борту космического корабля? Если мальчик полетит, то и вся семья должна вместе с ним отправиться. Может быть, найдётся и для них место? Неприятное сомнение шевельнулось внутри у Ромы. Ощутив собственное бессилие что-то изменить в этой ситуации, он пошёл дальше, оставив почтальона позади.
Рома шёл по своему родному Североморску и вскоре добрался, куда хотел.
Это оказалась пристань «Морозная» в Кольском заливе Баренцева моря. С ней у Ромы было связано много воспоминаний. Он сел на скамейку, с которой открывался лучший вид на залив. Стояла пасмурная погода, море слегка штормило, дул ветер и трепал русые волосы Ромы. Он взглянул на рыболовную лодку, раскачивающуюся на волнах, и вспомнил, как часто приходил провожать отца в плавание. Фёдор работал на рыболовецком судне, а ещё ездил на работу в Мурманск и красил атомный ледокол. А когда-то, по знакомству, даже устроился на добычу никеля. Суперсплавы на его основе использовались в аэрокосмической промышленности. Таким образом, выходило, что Фёдор Никитин вносил вклад в строительство флота землян ещё на стадии зарождения проекта.
Ещё Рома вспомнил, как они с Дианой гуляли, слегка подшофе, по этой самой пристани и распевали песни. А потом Диана Делина бухнулась в воду, а он нырнул за ней, и они тотчас же оба протрезвели. Вспомнив тот весёлый вечер, Рома даже слегка улыбнулся. Но улыбка тут же сошла с лица: нахлынувшие воспоминания пробудили в нём тоску по любимой. Тогда в Роме что-то перевернулось, он вдруг захотел улететь, и неважно куда, главное – подальше отсюда. Он бросил последний взгляд на залив, на пристань, на людей, проходящих мимо, на скамейку – и осознал, что всё это когда-то бесследно исчезнет.