Эффект Брумма
Шрифт:
— Это что, бинокль? — хрипло спросил он, поднимая пирометр.
— Пирометр, — нехотя сказал я. Ужасно мне не хотелось вдаваться в принцип действия. Я чувствовал, что начинать придется с азов.
— А… Пирометр, — сказал мужик, почесывая сквозь майку грудь. — Давление, значит, мерять?
— Угу, — буркнул я, краснея. Очень стыдно было говорить неправду.
Я взял пирометр и снова забросил его на третью полку.
Причем не глядя. А поглядеть стоило бы. Пирометр ударился во что-то мягкое и снова упал. На этот раз он свалился на добровольца в кальсонах. Тот выругался, но снова
Я подтянулся на руках и заглянул вверх. На третьей полке кто-то спал. Прямо так, без никаких удобств, на ровной доске. И без подушки. Вероятно, он первоначально спал на пирометре, а потом нечаянно спихнул его вниз. Спал он мертвецки.
— Ну, ладно. Я пойду, — сказал мужик. Я его отпустил. Хорошие все-таки люди встречаются! Пришел ночью, босиком, чтобы два раза подать мне пирометр. И сам пострадал еще. Нет, у меня в голове не укладывается!
Утром меня разбудила проводница.
Как выяснилось, я ей особенно не был нужен. Она пыталась вытянуть из-под меня простыню и нечаянно разбудила. Я поинтересовался, почему такая спешка.
Проводница молча сорвала с меня одеяло. Я понял, как мы все ей надоели, и больше не приставал.
— Билет будете брать? — вдруг спросила она. По ее тону можно было догадаться, что этого делать не следует. Я извинился. Сказал, что лично мне билет не нужен, но бухгалтерия требует. Проводница пожала плечами и пошла за билетом. Вообще, мимика у нее была богатая. С такой мимикой можно поступать в театральный институт.
Я надел сапоги и ватник и стал ждать. Ждать пришлось до обеда. То есть обеда, конечно, не было, это я так. Кто-то из пассажиров первым развернул сверток и начал есть вареные яйца. И все, как по команде, тоже развернули свои тряпочкм и бумажки и принялись бить яйца и чистить картошку в мундире.
Я принципиально против стадного чувства. Поэтому я переждал, глотая слюну. Когда все закончили, я съел свой бутерброд.
Только я его съел, женщина на боковой полке достала вареную курицу и опять начала есть. А ведь только что съела пирог с капустой!
Курицу крыть мне было нечем, и я отвернулся.
В соседнем отсеке играли в карты. В подкидного. Оказывается, в этой игре масса юмора. Там все время хохотали. Внезапно перед моим носом закачались две пятки. А потом спрыгнул тип, который спал на третьей полке. Он зачем-то подмигнул мне и куда-то отправился.
Наверное, искать пиво.
ГЛАВА 5. ЕДУ ДАЛЬШЕ
Мы приехали. Я ступил на привокзальную площадь, как Колумб на берега Америки. Слава богу, в своей одежде я не очень отличался от масс. Городок был малоэтажный. По улицам бродили куры с цыплятами. Когда ни с того ни с сего проезжал автомобиль, они долго бежали перед радиатором, не зная, куда податься. А потом сигали в канаву. Я установил, что автобус будет через три часа, и пошел на экскурсию.
Дошел до какой-то реки. Река была довольно большая. На деревянной пристани стоял дед с бородой и в шапке. Наверное, лодочник. Или бакенщик.
— Что за река, папаша? — спросил я. Немного не подумал.
— Волга, мамаша, — сказал дед укоризненно.
— Не узнал, — пробормотал я, краснея.
— Долго
— Где сидел? — не понял я.
— Известно где, — сказал дед, прищуриваясь.
— Три года, — сказал я, чтобы не обмануть его ожиданий.
— За какие дела?
— Трактор утопил колхозный.
— Бывает, — сказал дед. — Вытащили трактор-то?
— Нет, — сказал я. — Там глубина большая. Это на Черном море было.
— А теперь куда подался? — спросил дотошный дед.
— В Верхние Петушки.
— Поклонись там Ваське Смирному. Скажи, Тимофей, мол, кланялся. Агрегат работает исправно.
Оказывается, Фомич был известной личностью. В этом я убедился, когда дошел до исполкома. Там была Доска почета. В правом верхнем углу находилось фото товарища Смирного. Было написано, что он передовой механизатор и рационализатор. Ну, это меня не удивило.
Напротив исполкома, на здании Дворца культуры тоже висела доска. Только другого содержания: «Они позорят наш район». В том же правом верхнем углу я снова увидел портрет Фомича. Абсолютно такой же. Наверное, с одного негатива печатали. Здесь было указано, что товарищ Смирный занимается изготовлением самогонных аппаратов. Остальные его соседи по доске были просто алкоголики. Фактически его жертвы.
Как видно, доски вывешивали разные организации. И не слишком согласованно. Фомич на фотографии выглядел очень благообразно. На вид ему было лет пятьдесят. Прическа его напоминала маленькую плантацию по выращиванию волос.
Мне прямо жутко захотелось увидеть такого многогранного человека, и я поспешил к автобусу. Старичок, который меня предупреждал о посадке, хорошо знал местные условия. Никто не ехал просто так, без ничего. Все чего-то везли. Колеса для мотоцикла, стиральную машину, клетку с канарейкой, два телевизора и резиновый шланг для поливки. Это не считая моего пирометра.
Автобус подрулил к остановке. Шофер высунулся из окошка и закричал:
— Машину мне не переверните!
Но его уже никто не слушал. Два мужика со стиральной машиной наперевес, набрав скорость, понеслись к автобусу. По дороге они зацепили шланг и в результате промахнулись мимо двери, и на боку автобуса образовалась вмятина.
— Я сейчас выйду! — пообещал шофер.
Все молча отталкивались друг от друга руками. Это напоминало плавание в вязкой среде. Я прижал пирометр к груди и давил им на мешок, который волокла на спине какая-то бабка.
— Тихо ты! У меня там сервиз! — заорала бабка. И все сразу начали орать, у кого что в мешках. Абсолютно все предметы почему-то были бьющимися.
— Осторожно! — завопил и я. — Пирометр взведен! Он от сотрясения взрывается! — И я потряс в воздухе пирометром.
Вокруг моментально образовался вакуум. Я прошел в автобус и сел. А остальные продолжили свои попытки. Наконец шоферу это надоело, и он тронул с места. Стиральную машину успели к этому моменту впихнуть только наполовину. А шланга лишь небольиюй кусочек. Шланг размотался и потянулся за тввтобусом, как кнут. Один из владельцев стиральной машины бежал рядом с дверями и все пытался продвинуть ее внутрь. Но это ему плохо удавалось.