Эффект бумеранга. Часть вторая
Шрифт:
– Пей, пока горячий, полегчает сиюминутно. – Роман присел рядом со мной, с любопытством вглядываясь в глаза. Он прищуривается больше, чем обычно, и это меня огорчило. Неужели, зрение Романа, и без того плохое, стало еще хуже из-за моей выходки? И почему он линзы не носит, если все настолько безнадежно? – Значит, тебе нужно что-нибудь купить на зиму. Как ты относишься к шубам?
– Отрицательно. – буркнула я, все больше ощущая себя виноватой. – Никогда не куплю.
– Ты из тех, кто яро защищает животных и считает, что нужно таскать поролон вместо шубы?
– Нет, просто натуральные шубы дорого стоят. Не по карману мне. Я же одна семью тяну. Мама на пенсии. И не заслужила я шубу, к тому же.
– Вот оно что… – Роман заметно повеселел. Слегка кивнув, он задумчиво скривил губу и тихо продолжал. – Ну ладно. Какого цвета шубу ты хочешь? Какой длины? С капюшоном, без? Фасон, и прочее говори, я тебе подарю.
– Не надо…
– Надо. – Роман, улыбаясь, томно прикрыл глаза, а потом поглядел на меня снова. – Не спорь с будущим мужем. Мне жена нужна здоровая. Еще детей нам с тобой нарожать надо успеть. Одного маловато будет, согласись, а времени осталось не так много. Давай еще парочку забабахаем, а?
Вот еще! Детей Роману подавай! Ишь что удумал, парочку! Лишь бы не догадался уже сегодня их начинать делать, а то снова получит по харе.
По крайней мере, разговор о важном Роман приблизил сам. А это означает, что я могу вполне задать тот вопрос, который мешает мне думать о семейном будущем с ним.
– А это кто была? Еще одна твоя жена? Сколько у вас общих детей?
– Вика? Ну, не совсем она жена и не совсем моя. Но она член нашей семьи, и ребенок у нас с ней один. Так что привыкай и дружи с ней, Вика тут бывает через день, а иногда и чаще.
От тех признаний, что я у Романа, оказывается, не одна, да и Арина у него не единственная дочь, да еще и с его бабой я буду сталкиваться в одном доме и терпеть ее через день, я тяжко вздохнула, отставила кофе и захотела встать.
– Так, вижу, ты неправильно меня поняла. – Роман ухватил меня за руку и усадил на прежнее место. – Не злись, Дарья. В общем, она няня.
– Няня? – я аж слюной поперхнулась, услышав его противоестественное заявление.
– Ну да, вроде как няня. – невозмутимо продолжал Роман, при этом глядя мне в глаза и продолжая сжимать мою руку в своей. Для него в том заявлении нет ничего удивительного, что еще больше настораживает.
– Твоя няня? – мой голос стал громче. Не действуют на меня его успокаивающие поглаживания.
– Ну что ты, Дарья! – он рассмеялся. – Почему моя сразу? Барсика няня. Ты только не потешайся, но у нас в семье такая вот проблема имеется. Дрессировщицей Вика нанималась еще давно, ну или укротительницей, это уж как тебе больше нравится, но Барсик предпочитает не взрослеть, а оставаться маменькиным сынком. Потому Вика и няня. Барсик без нее ведет себя отвратительно. Совсем от рук отбился. Любви ему надо, а я, как мужчина, стараюсь, но видимо, что-то ему недодаю все равно. А ты о чем подумала? – Роман, почуяв, что я дала слабину, принялся меня шутливо донимать и выпытывать очевидное. – Что мы с ней того, да? Ревнуешь? Признавайся, Дарья. Сегодня отличный вечер для признаний. Можно и ночь этому посвятить. Спешить нам некуда, отвлекать нас некому. Все успеем.
– Ничего подобного я не подумала. Так сразу решила, что Вика нанялась учительницей Барсика.
– Хорошенькая она, да? – Роман продолжал испытывать мое терпение. – Спортсменка, гимнастка, медали есть за что-то, позабыл, правда, за что. Я б сам бы ее «ух», да так «ух», что… – он еле слышно вздохнул и, отвернувшись, умывающим жестом потер лицо. – Дарья, если уведешь Барсика у Вики, буду тебе признателен до конца жизни.
Ну что он со мной делает? Видно же, что я ревную! Еще немного, и я его придушу! Няня кота… Ищи другую дуру, которая в это поверит, но только не меня. Надо бы охладиться, пока я еще понимаю, что делаю.
– Не знаешь, где тут автосервис поблизости? Мне домой ехать, а, чтобы машина завелась, нужно сперва слить галимый бензин.
– А машина твоя где?
– Напротив торгового центра заглохла.
– Ревнушка и врушка ты, Дарья. Все, не отпирайся, сама себя сдала. Напишешь мне марку и номера машины, дашь ключи, я завтра утром сам все сделаю. И шубу тебе возьму, чтобы не мерзла. Потому думай до завтра, в интернете хоть погляди, какая понравится, чтобы я не терял времени. А сегодня уже поздно, и ничего не работает, потому ты у меня остаешься. Ясно тебе? – Роман, не дожидаясь, когда я все это переварю и попробую возразить, заговорил о том, что волновало не меньше его тайных отношений с мамзель. – Голодная? Да ясно, что голодная, потому и злая без повода. Ну ничего, я тебя быстро задобрю. – Роман встал и подошел к холодильнику. – Что будешь есть?
– Все, что предложишь. – я не удержала марку обиженной и растянулась в блаженной улыбке. Ура, я скоро поем! – А какой выбор?
– Так… есть колбаса, какой-то десерт белый, видимо, со сливками, пицца замороженная точно была, где-то ее видел…
– Колбасу и десерт.
– Заказ принят, мадам.
Пока Роман сооружал все новые и новые бутерброды, а я их с аппетитом жевала, с не меньшим аппетитом и восхищением глядела на него. Завидую тому, как искусно Роман обращается с ножом: все кусочки у него выходят аккуратные, одинаковые, и хлеб тонкими ровными пластами, как покупной нарезанный. А для красоты он сверху тонкий кусочек огурца кладет, ленточка прям зеленая опоясывает бутерброд, как суши.
Я так прекрасно не смогу повторить. Либо у Романа ножи острее моих, ведь я, сколько себя помню, всегда отрезаю косые шмотки толщиной в сантиметр минимум, либо у меня руки не с того места растут.
– Роман, а почему ты не знаешь, что у тебя за десерт в холодильнике?
– Потому что я люблю шоколад и только шоколад. – охотно пояснял Роман, укладывая в тарелке еще один «сушиброд». – А моя домработница пытается подсунуть мне ту стряпню, где напрочь отсутствует шоколад. Как по мне, если в выпечке нет шоколада, тогда это дрянь, а не выпечка. От сладкого нужно получать и моральное удовольствие, а не бездумно его поглощать, чтобы набить желудок. Простое печенье я есть не стану никогда, а вот если в нем присутствуют кусочки шоколада, слопаю за милую душу. А ты любишь шоколад, Дарья?
– Люблю, но знаю, что от шоколада портятся зубы.
– Да что ты говоришь? От всех сладостей одинаково портятся зубы, но зубы можно вставить новые и продолжать есть сладости, если жить без них не можешь. У меня пока ни один не выпал. И, вроде бы, не собирается. Что ты молчишь о главном, Дарья? Наешься, или еще парочку нарезать?
– Мне хватит. Еще на невкусный десерт надо место оставить. Кажется, это Наполеон.
– Сомневаюсь. Скорее, сливочный пудинг с печеньем под низом. Наполеон я бы не оставил, признаюсь. А ты запоминай, что я люблю, а что нет. Это единственная сладкая вещь, которую я признаю, помимо шоколада. Ну как тебе кухня? Будешь на такой готовить?