Эффект Домино
Шрифт:
– В смысле: я?
– Ну вас двое было почти одинаковых тогда, за завтраком, это же ты сидел с краю?
– Ну да. Коктейль?
– Давай, - велька поставила на пустой стул справа свою крохотную сумочку и положила на стойку одну руку, вторую спуская по собственному колену, и Домино с удовольствием проследил за чуть сместившейся в глубоком декольте грудью.
– Как тебя зовут?
– поинтересовался он, получая от бармена свой коктейль и придвигая его к вельке.
– Холли. Я тут в столовой работаю - ну, ты уже понял, наверное. Раньше не работала, только за сыном присматривала да по хозяйству, а потом
Домино вскинул брови, оценив эту душещипательную историю, выданную ему в стиле "как я вчера сходила за хлебом", и качнул головой.
– Вот как, сочувствую. Я, кстати, Йен. Это, конечно, псевдоним, но у нас, бандитов, у всех псевдонимы, по-другому никак.
– Всё-таки вы бандиты, да?
– Холли понизила голос до заговорщицкого шёпота.
– У нас разные про вас слухи ходят, но никто толком не знает, какие у вас дела с Инаем. Он, если ему надо, будет молчать как рыба.
– Бандитские дела, - улыбнулся Домино. Ему откровенно нравилась эта глупенькая девочка перед ним, точно старше его, успевшая уже родить сына и потерять мужа, но, похоже, ничуть не поумневшая. Пришла искать приключений... или спонсора? А что, он не отказался бы от такой игрушки - только без сына, конечно.
– Я не буду дальше расспрашивать, - хихикнула велька, делая глоток коктейля.
– Инай - непредсказуемый и опасный тип, и племянник у него такой же. После разговоров с ним мой сын вечно ходит мрачный и озлобленный...
– Твой сын дружит с Брутусом?
– Да, с детства, они одногодки, хотя моя воля, они бы вообще не общались: злой он мальчик, нехороший... Так вы что, на день рождения к Инаю приехали, да?
– Случайно. Вообще по делам, - отозвался Домино, размышляя, как тесен этот городок: вот так, с ходу, снять себе на ночь матушку этого несчастного Ове... На что же он всё-таки согласился, спасая Дилана, и откуда такой благородный защитник у столь легкомысленной мамочки?
– Ну понятно, - сверкнула белоснежными зубками Холли и как будто походя положила свою ладонь ему на колено.
– Нравится тебе у нас? Я выросла в Бёрне - тоже вроде небольшой город, в предгорье опять же, но там было шумнее и суетливее как-то...
Надо же, это весь мир - тесный как удавка. Домино с удивлением признался:
– Я тоже из Бёрна. Но города поменьше всегда вызывали у меня ощущение недостаточности. А здесь - неплохо, да: зелень, всё такое...
– Из Бёрна, серьёзно? А в какой школе ты учился?
– она уже гладила его по колену, и Домино не понимал, к чему эти вопросы, когда можно просто пойти уединиться для главного. Но девушек же надо завлекать...
– В шестой. А ты?
Велька склонила набок голову, задумчиво вглядываясь в его лицо.
– Там же... слушай, а не ты был тем первоклассником, который звенел колокольчиком на "Первом звонке"? Хотя о чём я, аурисов у нас всегда было много...
– И правда, звенел, - припомнил с усмешкой Домино, не посчитав данную информацию опасной - и зря.
– Ну надо же! А я тебя помню: ты был такой хорошенький мальчик!
– всплеснула руками Холли.
– Я стояла тогда в первом ряду, у меня, кстати, седьмой класс начинался. У тебя так волосы потемнели, надо же. Я ещё тогда подумала, какой непривычный цвет для ауриса, но, когда узнала, кто ты... Стоп, подожди, - она замерла, озарённая.
– Так ты же Домино Кирсте! Ты выжил?! Как?!
Внутри у Домино что-то дрогнуло, обрываясь; краем глаза он увидел, как в их сторону резко обернулся Гарольд, а за ним и Крайт, с запозданием - мог и не услышать. Кто ещё слышал? Бармен отошёл на другой конец зала, больше поблизости адекватных людей нет. Значит, Гарольд. Домино приложил палец к губам, подмигивая Холли и одновременно свободной рукой доставая сотовый.
– Это тайна за семью печатями, я расскажу попозже, - улыбнулся он, выставляя на телефоне будильник на следующую минуту.
– Ты, кстати, что делаешь этой ночью? Не хочешь пройти прогуляться?
– С удовольствием, - в тон ему ответила велька, смотря на него с неподдельным восхищением. Домино допил свой коктейль, незаметно от него когда-то образовавшийся на стойке, и притворно вздрогнул, когда телефон в его руке зазвонил. Тут же посерьёзнев, он встал.
– Слушай, мне звонит очень важный человек. Сделаешь мне пока одолжение? Вон того сильвиса, - он чуть мотнул головой в сторону стола Гарольда и Крайта, - можешь вывести через задний вход, пока я разговариваю? Только не говори, что я попросил, тому, кто рядом сидит, лучше не знать. По его поводу, скорее всего, звонят, - Домино тряхнул телефоном.
– Сделаешь?
– Без вопросов, - выдохнула Холли, явно обрадовавшаяся возможности поучаствовать в тайне. Домино кивнул ей и, не оглядываясь, отошёл к противоположному концу стойки. Чёрный вход в баре, он знал, находится ближе к Холли.
Отключив будильник и прислонив для вида телефон к уху, аурис размышлял, как лучше сделать то, что должно. Вот уж правда - одни проблемы от женщин. Алекта, потом та аурисса-рабыня, теперь эта велька... Чёрт её дёрнул его узнавать, сама себе яму и выкопала. А заодно и Гарольду. Он Домино, конечно, никогда особо не нравился, но чтобы убивать... Ещё и объясняться перед Зебастианом и Орельеном.
Так что лучше: пистолет или нож? Музыка, может, и громкая, но могут и услышать. А потом сможет он - сразу обоих? Холли, если не заткнуть первой, наверняка визжать будет. Впрочем, надо смотреть по ситуации.
Он оглянулся. Холли и Гарольда уже не было, а Крайт неотрывно и непонимающе смотрел на него. Этот точно не побежит сдавать, значит, с ним разобраться можно потом, если он всё-таки услышал. Спрятав телефон, Домино зашагал мимо так и не решившегося его окликнуть риза к чёрному входу.
Нож аурис достал, уже толкая от себя ведущую на задворки бара дверь. Ни скрипа, ни шороха, они не обернулись, стоящие как раз так, как ему было максимально удобно: по правую руку Гарольд, напряжённый как струна, по левую, чуть подальше, Холли, её хватит шок от того, что она сейчас увидит, и она не будет кричать - а потом просто не успеет...
Домино ещё заметил, как его рука поднимает нож, угрожающую тень, сверкнувшую одним-единственным зловещим бликом в свете едва дотягивающегося сюда фонаря, - а затем ощутил себя в реальности, когда с правой руки его капала тягучая чёрная кровь, стекая по опущенному ножу вниз, на землю. Холли лежала со вспоротой грудью в трёх шагах от него, распахнутыми в предсмертном ужасе глазами мёртво уставившись в небо, а тело Гарольда приподнимал непонятно когда оказавшийся тут же Инай, улыбающийся так беззаботно, как будто он поливал клумбу.