Эффект Домино
Шрифт:
– Чем это чревато?
– спросил Рафаэль под шум втаскиваемых в кабинет Китом и Рейном стульев.
– Какие были самые худшие последствия?
– Да не было никаких последствий, - отмахнулась Эмине.
– Мозг не взорвётся, сердечного приступа не случится. По общим медицинским показателям вам ничего не грозит, иначе Рэкс вас бы сюда не привёл. Понятное дело, что душевнобольных подобным испытаниям не подвергают, а здоровый мозг не способен загнать человека в самую жуть. Даже в фобиях. Плюс там есть стоп-кран встроенный. Что будет не так, сразу всё отключится, к тому же мы подсоединяем катетер на всякий случай.
–
– испуганно спросил у Домино Крайт, и аурис пожал плечами.
– Я уже ни в чём не уверен...
– Всё будет хорошо, - ободрительно сказал Рэкс, опускаясь на любезно пододвинутый к нему Китом стул.
– Домино, вперёд. Подай положительный пример.
Последний раз посмотрев на лучшего друга, Домино шагнул к мнемографу. Тут же подскочившая к нему Эмине усадила его в кресло, подключила электроды и, почти безболезненно, катетер. Затем отступила к панели, щёлкая клавишами, и, закрыв глаза, Домино вдруг ощутил, как проваливается во тьму.
Чувство непрестанного падения сопровождало его, даже когда темнота перед глазами прорезалась тысячами кроваво-красных капилляров, разбежавшихся от центра во всё обозримое пространство. Один за другим на узлах пересечения капилляров и артерий стали взбухать яркие светящиеся точки - то там, то здесь, спереди, сзади, слева, справа, и Домино понял, что это - те самые пункты выбора, в которых он так часто оказывался за свою не столь уж долгую жизнь. Самый яркий огонёк приблизился, расширился, захватывая видимую часть этой вселенной, и аурис увидел себя разговаривающим с Шоной там, в баре "Пыль". Вот только он не обернулся на звон разбиваемых кружек с опрокинутого Азатом подноса, глубоко задумавшись над ключевым решением своей жизни, не побежал за ним и потому склонился в итоге к тому, чтобы отомстить ненавистному Зебастиану через ГШР.
Красная огненная сфера взорвалась фейерверком, ослепив его, и поле капилляров чуть повернулось, пододвигая к нему другой огонёк. Азат после рассказа Зинона принимает решение опереться на трианг в их путешествии, а Домино вместо того, чтобы пойти у него на поводу, отказывается и самолично уничтожает последние запасы трианга в живом виде на планете.
Взрыв. Сфера. Последняя ссора с Алектой. Он успокаивает её, и она рассказывает, как её обманул Азат. Отличный повод порвать с человеком, оказавшим на него наиболее разрушительное влияние, и остаться в Рей-Денне юным партизаном.
Сфера. Домино отказывается от предложения Троя. Нет, соседний огонёк: Домино, узнав о его сфере деятельности достаточно, сдаёт их всех в ГШР или МД. Взрыв. Он не заговаривает повторно с Инаем - или не соглашается приехать, или плюёт на заключённый договор, потому что по Инаю видно, что он ненадёжный партнёр, и потому что трианг - слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Круговерть огней. Непойманный Рафаэль и сохранившаяся банда. Неубитый Аит - и вместо него убитый Зебастиан. Всё подряд. Не принятый от Азата трианг - и живая Холли, и живой Гарольд. Выстрел в Азата там, у фургона с синайцами: потому что тот в полной мере показал себя, хватит, чтобы избавить от него и того, что он может привнести, этот мир. Противостояние, чтобы спасти Алекту. Отпор, чтобы не сесть вновь на трианг. Борьба с самим собой, а не радостное плавание по течению. И, в конце концов, убийство Азата и спасение Селены - а не это трусливое
И ещё три тысячи мелочей. Домино и не подозревал, как сильно могла измениться жизнь от одного только шага в другую сторону, не требующего душевных усилий, даже не замеченного им, - и программа беспощадно крутила и вертела его прошлое, то так, то эдак, и он всё падал и падал, осознавая, сколько зла он совершил своим бездействием, горячностью, трусостью, непониманием, нежеланием понимать. Скольких людей он убил, прямо или косвенно, скольким сломал судьбу. И скольких мог бы спасти, защитить, сколько всего мог бы сделать. Мог бы...
В какой-то момент все вероятностные линии, яркие и потухшие, широкие и узкие, в своём вращении слились в одну огромную, пылающую солнцем сферу, являя собой саму неотвратимость, невозможность исправить такое огромное количество зла, и в тот момент, когда она с треском разорвалась перед ним, оставляя за собой лишь темноту и пустоту, Домино распался вместе с ней на миллионы никак не связанных кусочков, потому что не было сил, ни у кого никогда не хватит сил, жизни всё это искупить...
Пребывающие в комнате, заворожённо следящие за происходящим на экране, как один подскочили на месте от крика Эмине. Рэкс первым увидел, как забило в припадке тело Домино, стоило только на экране появиться самому большому огню из всех, и хорон подлетел к нему, больше морально, чем реально поддерживая заметавшуюся Эмине. Она спешно отрывала от него электроды, так как программа закончилась сама собой, а ауриса, с закатившимися до предела глазами, стиснутыми до побеления лица зубами в жутком оскале, всё колотило и колотило.
– Кит, Рейн, медкрыло, и голову придерживайте!
– скомандовал Рэкс, выводя друга и брата из оцепенения, и те подорвались к нему. Эмине уже вколола Домино препарат для восстановления сердечной деятельности, которую прибор наблюдения - единственный оставшийся электрод - показывал на уровне человека, получающего электрический разряд большой силы, однако он никак не успокаивался.
Кит и Рейн подхватили его под руки, уже бегом направляясь к выходу из кабинета, когда к ним подскочил побледневший Крайт.
– Я с вами, - безапелляционно заявил он. Как только дверь за ними четырьмя закрылась, Рэкс сел на первый же попавшийся стул, бездумно сверля взглядом пространство.
– Я думаю, обойдётся, Рэкс, - севшим голосом проговорила Эмине, опускаясь у панели на пол и всё пытаясь спрятать свои дрожащие руки.
– У нас первый раз такое с момента наладки мнемографа. Веришь?
– Охотно, - хрипло отозвался Рэкс.
– Что ещё раз доказывает, что ни ты, ни кто-либо другой не сможет мне ответить, чем это может кончиться. Ты же видела, как разлетелось изображение, что, если он сошёл с ума? Совсем, с концами?
– Да вряд ли, - пожала плечами риза, и следящий за ними Рафаэль так и не понял, кого конкретно она пытается успокоить.
– Там действительно есть стоп-сигнал, как раз на такой случай. Этакое ментальное яйцо, последнее прибежище для личности, когда ей некуда деться от ужаса.
– Ты его видела?
– Сейчас нет, но раньше...
– Вот именно.
Эмине закрыла лицо руками. Так они трое и просидели в гнетущей тишине, пока Кит, Рейн и Крайт не вернулись. Рэкс повернулся на первый же шорох, и Рафаэль увидел, как мрачность его чуть схлынула.