Эффект Эха
Шрифт:
Футболка с вытянутым воротом, такая же мятая, как и лицо незнакомца, грязно-серая, как его опухшие глаза, все объяснила лаконичной фразой «London never sleeps».
«Держи спину!» – раздался в Олиной голове голос крестной.
Похмельный пассажир запихнул под сидение переднего кресла звякнувший бутылками пакет, небрежно скомкал куртку, и, не обращая внимания на чужую сумку в багажном отделении, задвинул ее подальше вглубь, а следом затолкал свой объемный рюкзак.
– Осторожнее, у меня там очень …ценная вещь! – голос
Совет крестной не пригодился.
Мужчина неопределенно хмыкнул, но все же отодвинул свои пожитки в сторону.
– Не стоит беспокоиться, гражданка. Ваша сумка осталась в двух сантиметрах от моего рюкзака. Насилие ей не угрожает. Хотя в темноте, в экстремальной ситуации я за «своего парня» не ручаюсь.
Оля промолчала.
Поняв, что шутка не удалась, мужчина рухнул в кресло справа, тут же заняв подлокотник. Бедняга заерзала, стараясь отвоевать хоть немного места, покосилась на соседа у окна.
Худощавый подросток не замечал или не хотел замечать ничего вокруг. Его подрагивающая в такт музыки коленка существовала отдельно от стиснутых в замок синюшных пальцев, от неподвижного тела и остекленевших глаз.
«Накурился, что ли? Прекрасная компания у меня подобралась – справа алкаш, слева нарик. Кого первым накроет?»
Оле стало совсем неуютно.
«Алкаш» продолжал растекаться и обустраиваться. Почувствовав себя в западне, девушка запаниковала, нажала вызов и привстала со своего места. Снующая по салону стюардесса поняла ее без лишних слов, но помочь ничем не смогла.
– Мне очень жаль, – на щеках бортпроводницы вспыхнул румянец, готовый поспорить с алой униформой. – У нас неожиданная перепродажа на рейсе. Все места, в бизнесе и экономе заняты.
Сожаление и смущение бортпроводницы выглядело достаточно искренним, а в глазах читался укор: « Сиди, где сидишь и не капризничай! Без тебя полно дел»
– Удачный день для национального перевозчика, – выдохнула Ольга, опускаясь на свое место.
Стюардесса с именем «Екатерина» на бейдже вежливо улыбнулась и прошла дальше по салону, откликаясь на звуковой сигнал.
– Не судьба?
Оля чуть не зарычала, но сдержалась, ничего не ответила.
Сосед справа, наткнувшись на обнаженные пики ее глаз, на мгновение смутился, но в следующую секунду его лицо просветлело.
– Да не переживай ты так.
И пнул ногой выразительно звякнувший пакет под сидением впереди.
– Давай, накатим по соточке, расслабимся, за жизнь поговорим? Лететь долго.
Оля опять промолчала. Уже на «ты». Хам.
Тяжело вздохнув, демонстративно скрестила руки на груди и сжалась, лишь бы не касаться развалившегося наглеца.
Мужчина некоторое время разглядывал ее. Ольга кожей чувствовала его взгляд. Прикосновение, скользившее по лицу: глазам, носу, щекам, губам. Взгляд спустился ниже. Она держалась из последних сил, чтобы не огрызнуться, вела устный отсчет. На цифре одиннадцать незнакомец опустил глаза и отвернулся, оставив ее в покое.
– Ну, как знаешь. Я предлагал.
Стюардессы тем временем задраивали дверь самолета, впустив опоздавшего пассажира. По салону, смешно переваливаясь с ноги на ногу, семенила седая, гладко причесанная женщина в наглухо застегнутом плаще. Встретившись с удивленным взглядом пассажирки семнадцатого ряда, старушка отреагировала неожиданно – отвернулась.
И у Ольги в этот момент захолонуло сердце, ей отчего-то захотелось спрятаться, забиться в уголок, исчезнуть. А лучше всего – сбежать с борта этого «случайно перепроданного» самолета куда угодно, хоть на край света, хоть к черту на кулички. Только дверь уже закрылась, трап отъехал, и сосед справа перегородил все пути к отступлению.
«Старуха тоже летит в Москву. Нехорошо это, неправильно»
Но Оля списала свою странную реакцию – «бежать» на усталость и нервотрепку, закрыла глаза и раз-два, вдох-выдох, начала вспоминать минувший день.
Семь бед – один ответ.
Пьяный сосед стал седьмой неприятностью. Сухим остатком беспокойного и странного дня.
Не поднимая век, Оля снова сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, заставляя себя успокоиться.
«Не надо вспоминать про зебру».
Итак, все началось с испорченного будильника. Беда номер раз.
Ольгу разбудил стук в дверь, горничная пришла убирать номер к заезду нового гостя.
Наскоро собирая вещи, Оля прогоняла остатки сна и пыталась предугадать, что из намеченного накануне пойдет кувырком.
Проспала время завтрака, это ладно. Можно ли считать пропущенный завтрак бедой номер два? С натяжкой – можно.
Экскурсия в Стоунхендж тоже не состоится. Автобус отъехал менее получаса назад.
Вот это действительно обидно. Тем более консьерж взял деньги вперед, и нет никаких шансов их вернуть.
Уже три неприятности на счету утра 13 октября.
Кстати с погодой тоже не повезло. Растравив душу утренним солнышком, город нырнул в привычную осеннюю морось. Только дождь осенью – смешной пустяк по сравнению с другими неприятностями!
– Вы уже смирились с моим обществом? Улыбаетесь, – хрипнул бас справа.
Оля вздрогнула, тут же спрятала улыбку, глаза не открыла, лишь выразительно сморщилась.
«Какого черта он за мной наблюдает? Спасибо, хоть перешел на «вы».
– Понял, не дурак! – сказал расстроенный «мужлан».
Сколько бы она не пыталась отодвинуться, расположившийся на подлокотнике локоть соседа не оставил шанса. Она его постоянно чувствовала.
Теплилась надежда, мелатонин вот-вот поможет заснуть.