Эффект Эха
Шрифт:
Она окончательно потерялась. Сейчас она не узнавала в нем « романтического супер-героя», спасителя детей, перед ней сидел жесткий прагматик. Этот загадочный человек запросто менял маски (впрочем, как и она сама), оттого привлекал ее еще сильнее.
Кто же вы на самом деле, «мистер Колгейт»?
Почувствовал замешательство собеседницы, Антон сам смутился.
– Оля, прошу прощения, я не угадал ваш вопрос? Вам не интересно?
– Что вы! Мне очень интересно! А вопрос я уже забыла. Да и несерьезный он.
Действительно, ее вопрос о самооценке человека, каждый день спасающего чьи-то жизни прозвучал бы нелепо и мелочно. Да и причем здесь его самооценка?
Зачем ты, Оля, ноль без палочки, курьерша, с самооценкой чуть выше плинтуса, собираешься уточнять какая самооценка у серьезного и ответственного врача?
Мысли Ольги метались в поиске новой подходящей темы, но любая возможная тема казалась ничтожной в сравнении с только что закрытой.
И Оле стало не по себе.
Неужели все закончится, стоит самолету приземлиться? Они разбегутся в разные стороны?
Она покосилась на руки Антона, спокойно и расслабленно лежащие на коленях и невольно вздохнула.
Красивые у него пальцы, длинные, ровные и ногти идеальной миндалевидной формы. Да и вообще, все в нем от слова «слишком», рекламная улыбка, фактурные руки, харизматичные убеждения, все слишком классно, чтобы быть правдой.
Антон расценил Олино смущение по-своему, он словно прочел ее мысли.
– Извините, что расстроил вас. Могу сказать напоследок одно – я с готовностью и радостью разочаруюсь в собственных убеждениях. Жизнь – штука непредсказуемая и не лишена чувства юмора.
Лучше бы он сказал «напоследок» другое. Достаточно попросить ее номер телефона, и жизнь оправдает характеристику непредсказуемости.
Ольга зажмурилась и даже закусила от нетерпения нижнюю губу.
«Ну, давай же! Абракадабра! Спроси мой телефон!»
Но ничего не произошло. Антон затих, а потом и вовсе распаковал убранный ноутбук и принялся проверять введенный недавно текст.
Бедняжка готова была расплакаться от разочарования. Хуже – провалиться сквозь землю, исчезнуть, но плакать на людях «удачливый пиар менеджер» не может, поэтому она «выпрямила спину».
Спустя минуту после окончания разговора загорелась предупредительная табличка, и самолет пошел на снижение. По салону замелькали стюардессы, внимательно следящие за положением кресел и наличием ремней безопасности.
Банальное прощание свело на нет все впечатление о встрече.
– Спасибо за приятную беседу, Олечка (да пошел ты к чертям со своей «Олечкой») Желаю еще одной удачной Олимпиады! А вашей подруге счастья с английским лордом.
– И вам спасибо, Антон. Больше спасенных жизней.
Можно было бы намекнуть:
«Возможно, мы еще увидимся…»
Он бы ответил утверждением:
«Непременно! С большим удовольствием!»
А потом добавил немного сарказма.
«И лучше не на моей территории»
Но даже эти фразы не прозвучали.
Ольга боялась смотреть в его сторону.
Пассажиры тем временем уже потянулись к выходу. Последние мгновения были упущены.
Значит – опять не судьба. Значит, опять не ОН.
Маску вежливости сменило равнодушие, Оля взяла переданную Антоном сумку с медвежатами, нарочито сдержанно поблагодарила и вперед него поспешила к выходу.
На память пришло еще одно напутствие крестной.
«Из непонятной ситуации – уходи первой»
Была бы Оля не так сильно расстроена и более внимательна, две важные детали от нее не ускользнули. А именно.
Молния на сумке с дорогим заказом расстегнулась. Но это сущий пустяк, по сравнению с тем, что паренек сосед, безучастно просидевший весь перелет у иллюминатора и выстукивающий коленками реп, расстался с наушниками и криво улыбался, провожая прибывших в аэропорт людей.
Он словно никуда не спешил, словно никуда и не летел…. Его левый глаз исполнился бескрайней и невосполнимой печалью, а правый, напротив искрил озорством. Его прыщавая лопоухая физиономия скривилась, словно греческая трагикомическая маска.
Стоило последнему пассажиру покинуть салон самолета, Хлюпик нырнул в проход между кресел, поднял что-то с пола и, недолго думая, спрятал в свой рюкзак.
Выйдя из аэропорта, Оля направилась к парковке, где ее ожидала машина. Мысленно прощаясь с симпатичным врачом, она гоняла в голове несколько вопросов.
А именно – куда девался пьяный зануда, на место которого пересел Антон? Среди выходящих с рейса пассажиров его не оказалось. И страшную старуху она тоже больше не видела, ни на паспортном контроле, ни ожидая багаж.
Еще одна загадка беспокоила не меньше: зачем во время полета стюардессы поменяли форму? С алой на синюю.
От судьбы не уйдешь
Странный слоистый туман накрыл аэропорт. Туманные слои клубились, перетекали друг в друга, образовывали то плотные облака, то разреженные островки при полном безветрии. Казалось, кто-то набросил на Шереметьево и его окрестности сбившееся в клочки ватное одеяло и беспокойно им потряхивает. Любопытное небесное явление привлекло внимание, люди собирались на выходе из аэропорта, мешая проезду машин. Обсуждали, спорили. Любители инстаграмных лайков снимали редкий и немного жутковатый феномен на видео. Найти машину на открытой стоянке из-за опустившегося морока было сложно, но Оля как чувствовала и поступила мудро, оставив Рено под крышей. Расплатившись за парковку, она нырнула в туман.
Дорога до Ленинградского шоссе напоминала водораздел, шаг вправо или влево – канешь в мутной бездне. Ни одного указателя не было видно, свет плывущих во влажном воздухе фонарных огней рассеивался, его, словно поедало живое клубящееся марево, опустившееся на землю.
Машины штурмовали бескрайние молочные берега почти вслепую. Ксеноновые фары добавляли видимости лишь на несколько метров вперед, а далее царила непроницаемая сизая мгла. Рено Ольги плыло в облаке, легким шуршанием шин доказывая факт сцепления с дорогой. Взяв за ориентир едущую впереди машину, ухватив взглядом ее габаритные огни, девушка старалась сосредоточиться, отогнать дремоту. Туманная фантасмагория не столько завораживала, сколько усыпляла.