Эффект энтропии
Шрифт:
– Чего он хочет, Джордж? – как об отсутствующем, спросил о Споке молодой человек, лет тридцати.
– Я еще не знаю, Перим. Ты бы лучше присел.
– Вы вулканец? – десятилетний мальчик с любопытством уставился на нежданного гостя.
– Это мистер Спок, – ответил всем сразу Мордро. – Он был одним из лучших моих студентов в Макропирусе. А сейчас он служит на звездном корабле. По крайней мере, я так предполагаю. Но, может быть, сейчас он служит в другом месте, откуда и прибыл к нам.
– Нет, – возразил Спок. – Я все еще служу на «Энтерпрайзе». Один
– Оставим воспоминания на послеобеденный чай, – сказал Перим и отвел любопытного мальчика подальше от Спока и Мордро. – Что он делает здесь? Он выбрал неподходящее для визита время, если, конечно, не хочет остановить нас.
– Вы для этого явились к нам, мистер Спок? – строго спросил Мордро.
– Да, сэр, для этого, – Спок переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь распознать, кто из них способен на жестокость, которая нагонит страха на будущего Мордро, когда тот попытается сделать то, что Спок намеревается сделать сейчас? Но группа путешественников во времени сплотилась так тесно, что от нее исходило лишь дружно возрастающее раздражение. Вулканца охватило мрачное предчувствие. Но отступать было некуда.
– Сэр, – окрепшим голосом произнес Спок, – спустя месяц вас обвинят в убийстве всех этих людей. Доказательства вашей вины будут неоспоримы – вас обвинят в неэтичном эксперименте над разумными существами. При этом никто не будет ссылаться на вашу последнюю работу, никто не будет анализировать ее. Вашу работу постараются, уничтожить, во всяком случае, запретят любое упоминание о ней – такой страх вызовет она у исполнительных и законодательных властей. А вас приговорят к принудительной реабилитации. И «Энтерпрайзу» будет предписано этапировать вас в колонию на Рехаб 7. Во время этапирования вы станете виновником смерти капитана Джеймса Кирка и командира команды безопасности Мандэлы Флин…
– Это, абсурд! – выкрикнул Мордро.
– Это правда, – жестко ответил Спок. – Вы должны отказаться от эксперимента. Он приведет к большой беде.
– Подождите минуточку, – вмешался один из путешественников во времени. – Вы сказали, что нам не следует отправляться в путешествие во времени. Значит, вы хотите, чтобы мы остались здесь?
– Не я хочу – вы должны остаться, – уточнил Спок.
– Но мы оставим документальную запись о нашем добровольном желании, поэтому Джорджи не может попасть в беду, которую вы ему предрекаете. Мы согласились на себе испытать его теорию.
– Что значит согласились? – возразила женщина средних лет, сидевшая верхом на спинке дивана. – Мы, подчеркиваю, мы, уговорили его дать согласие на наше путешествие.
– Некоторые из вас оставят записи, – согласился Спок. – Но они послужат еще одним доказательством неоспоримой власти профессора над всеми вами – хотите вы этого или не хотите.
Доктор Мордро тяжело опустился в кресло и растерянно произнес:
– Я считал, что принятых мер предосторожности вполне достаточно для избежания каких либо осложнений. Но если надо, я могу принять и дополнительные меры.
– Никакие меры не могут быть достаточными, – сказал Спок. – Вернее, они, может быть, и будут достаточными, но все равно вы должны отказаться от своего плана. Потому что ваша личная судьба и судьба всех этих людей ничего не значат на общем фоне тех осложнений, которые вызовет ваша работа. Перемещение ваших друзей в ложное пространство и ложное время – одностороннее перемещение! – создаст напряжение, которое не смогут выдержать истинное пространство и истинное время.
– Боже мой! – воскликнул Перим. – Звучит так патетично, словно речь идет о конце света.
– Со временем это и будет концом света, – подтвердил Спок.
– Ну-у, со временем и без наших экспериментов все кончится, – отмахнулась женщина.
– Но не за сто стандартных земных лет.
Наступило молчание.
– Что за чепуха! – громко произнесла женщина. – Послушайте, мистер Спок, кто бы вы ни были, откуда бы ни пришли и каким бы необычным студентом-физиком ни являлись, я тоже не лыком шита и, корпея над уравнениями, не нашла ни одной возможности для какого-либо искажения в пространстве.
– Вы ошиблись. К не просто ошиблись, но допустили роковую ошибку.
– Джордж, проклятье! Что я слышу? – женщина повернулась к Мордро.
– Она права, мистер Спок. Я тоже беспокоился, что односторонний перенос во времени может вызвать некоторое искажение. Но в уравнениях ничего не говорится об этом.
– И все-таки вы ошиблись, – настаивал Спок. – Ваши эксперименты исказили реальность до такой степени, что рост энтропии прогрессирует: в течение каких-то двадцати лет большие звезды начнут превращаться в «Новые», подвергая изменениям неустойчивые экосистемы. А первоначальная величина этого эффекта настолько незначительна, что может остаться незамеченной.
– Докажите это, – потребовал Перим. Спок взглянул на терминал компьютера в углу комнаты и согласился:
– Хорошо, я покажу вам начало.
Около получаса он колдовал у компьютера. Но уже через несколько минут половина взрослых ушла в соседнюю комнату, где играли дети: далекие от физики профессии не позволяли им следить за ростом доказательств. Но доктор Мордро и женщина – ее звали Мри – внимательно прочитывали уравнение за уравнением, в то время как Перим, скрестив руки на груди, угрожающе маячил слева от Спока.
Освободив место в центре экрана, Спок пропечатал новое уравнение.
– Что за чертовщина? – воскликнула Мри.
– Не стоит богохульствовать, – ответил Спок. – Я объясню вам все, что пока еще не доступно вашему пониманию.
– Это не выше моего понимания, – раздраженно произнесла Мри. – Это фактор коррекции. И достаточно очевидно, что с его помощью вы сможете доказать любую чепуху.
– Мри, – успокоил ее Мордро. – Не злись раньше времени. Дай ему закончить. И должен довести до вашего сведения, мистер Спок, что этот преобразователь времени сконструировала Мри. Поэтому нам всем будет лучше, если вы оставите свой сарказм. Я так думаю.