Эффект Грэхема
Шрифт:
РАЙДЕР
Вселенная способствует
— Люк, стой!
Я просыпаюсь в пятницу утром в холодном поту. Футболка, в которой я уснул насквозь промокла и приклеилась к груди. Испуганный голос все еще отдается эхом в паутине моего едва проснувшегося мозга. Я прогоняю его, потому что последнее, что мне нужно, — начинать свой день погруженным во тьму.
Но кошмар оказывается предзнаменованием. Когда я переворачиваюсь в постели, чтобы схватить телефон,
Блядь.
Я сажусь и ввожу пароль.
— Люк, это Питер Грин, офис прокурора округа Марикопа. Я пытался связаться с тобой несколько недель назад. Мой офис также выслал письмо на твою электронную почту, хотя я не уверен, что у нас правильный адрес; тот, который у меня в файле, довольно старый. Я понимаю, что для тебя это деликатный вопрос, но нам действительно нужно обсудить слушание и...
“Ваше сообщение удалено”.
Я бросаю телефон на матрас и, спотыкаясь, бреду по коридору в ванную, чтобы принять душ. Я планирую приехать в спортивный центр сегодня в восемь утра, а не в семь. Теперь, когда официально начались занятия, мне нужно сократить дополнительные тренировки и не заставлять себя так сильно напрягаться.
В этом семестре у всех членов хоккейной команды занятия только во второй половине дня из-за утренней раскатки и тренировок. Беккет едет в кампус со мной, а Шейн сказал, что поедет на своей машине. Мы оставляем его на кухне за блендером, готовить протеиновый коктейль.
По дороге Беккет болтает о каком-то фильме, который он посмотрел вчера, но я слушаю вполуха. Мой разум занят той же самой чертовой вещью, которая гложет меня уже три дня.
Джиджи Грэхем.
Прошло три дня с тех пор, как мы целовались.
Вернее, с тех пор, как от одного ее поцелуя мой член стал таким твердым, что я едва мог доехать домой, пока эта чертова штуковина пыталась вылезти у меня из штанов и ткнуть руль.
Я, честно говоря, думал, что она уже позвонит мне.
И я не должен быть так разочарован, что она этого не сделала.
С приближением нашей первой игры тренировки стали более настойчивыми. Дженсен усердно работает с нами сегодня утром. После этого мы набиваемся в медиакомнату, чтобы посмотреть запись игры Северо-восточного. Они будут нашим первым соперником в сезоне.
Пока мы ждем прибытия помощника тренера Перетти, я продолжаю думать о молчании Джиджи и очевидном решении притвориться, что это не был самый горячий поцелуй, который кто-то из нас когда-либо испытывал.
Я не представлял такого жара. Мы так зажгли друг друга, что были готовы вспыхнуть.
Я пытаюсь выкинуть это из головы, пока мои товарищи по команде болтают вокруг меня. Как обычно, ребята из расформированного Иствуда занимают большую часть второго ряда, в то время как изначальные брайарцы занимают первый.
— Я просто говорю, ты не можешь доказать, что червоточин (прим. перев. другое название — пространственно-временные туннели) не существует, — утверждает Беккет, даже когда переписывается по телефону
— А ты не можешь доказать, что они существуют, — раздраженно говорит Наззи.
— Наз. Братан. Ты ведешь проигранную битву, — советует Шейн. Он тоже переписывается. Прошлой ночью он встретил другую чирлидершу на вечеринке братства. Чувак пробивается в команду поддержки, как будто сам пытается выиграть национальные.
— Мне сейчас нужно спросить, и мне нужно, чтобы вы все пообещали не осуждать меня, — нервно говорит Патрик.
— Никто этого не пообещает, — сообщает ему Рэнд.
— Тогда забудьте.
Рэнд хихикает.
— Верно. Как будто теперь мы отпустим тебя, пока ты не спросишь.
— Я сказал, забудьте. — Патрик упрямо качает головой.
— Капитан? — кто-то обращается ко мне.
— Со-капитан, — доносится ехидный голос Трэгера из первого ряда, но мы все игнорируем его.
— Задавай вопрос, — бормочу я Мальчишке из Канзаса.
— Итак, эм, червоточины. — Он колеблется, оглядывая всех. — В них есть черви?
Его встречает абсолютная тишина. Даже Уилл Ларсен повернулся на своем сиденье, чтобы посмотреть на Патрика.
— Теоретические черви? — Поправляет Патрик. Он выглядит совершенно потерянным. — Я правильно говорю?
Шейн жалеет его.
— Все в порядке. Зато, ты правда красивый.
Он не понимает, что его оскорбляют, до тех пор, пока Шейн не возвращается к переписке со своей чирлидершей.
— Подожди. Пошел ты, — рычит Патрик.
— В них нет никаких червей, — говорит Беккет потрясающе добрым тоном. — По сути, червоточины — это искривленные области пространства, которые соединяют две отдаленные точки...
Я снова отключаюсь от них. Мне хватает слушать это дома. Я не позволю Беккету Данну разрушить мою жизнь и в кампусе.
Час спустя нас отпускают, и я пересекаю двор, направляясь к древнему, увитому плющом зданию, в котором проходят все мои лекции на этот день.
Прошло всего пару недель, но мне не потребовалось много времени, чтобы определить, что, если брать учебу — Брайар намного круче Иствуда. Я изучаю бизнес-администрирование с уклоном на историю, и обе дисциплины уже подкинули мне гору работы. На следующей неделе мне нужно сдать два задания, а затем еще два буквально через неделю. Чертовски жестоко. Может быть, так делают в Лиге плюща.
Я выхожу со своей последней лекции на сегодня, когда на телефоне всплывает имя Джиджи. Мой пульс учащается.
ЖИЗЕЛЬ:
Я знаю, что это в последний момент, но ты не хочешь сегодня вечером провести тренировку в Мансене?
Я не думаю, что здесь есть какой-то намек. Я верю, что она действительно просит провести тренировку. И все же, судя по тому, как твердеет мой член и сжимаются ягодицы, можно подумать, что она прислала мне фотографию своей киски с подписью приди и трахни.