«Эффект истребителя». «Сталинский сокол» во главе СССР
Шрифт:
— И хватит, пожалуй, — Богдан отцепился от турника и спрыгнул на пол. Подобрал со скамеечки полотенце, вытер шею и направился к выходу. — И это, Ефим Петрович, я сегодня к девчонкам поеду. Часам к десяти вечера.
— Машину подготовим, товарищ Драгомиров.
— Угу.
В конце концов, в Иран уезжать послезавтра, чем все закончится – одному Богу известно. Надо, наконец, объясниться. Хватит вести себя как школьник. Пора уже расставить точки над "ё".
"А может, отложить? Чего до Ирана дергаться вообще? А как вернешься – так и объяснишься? —
И сразу же пришла следующая мысль. Злая и рассерженная, словно принадлежала другому человеку:
"Отставить! Ты чего вздумал? От бабы на фронт сдернуть? Один раз уже сбежал – напомнить, чем все закончилось? Победа-то пришла – вот только она ее не дождалась! — Драгомиров даже поморщился, осознав секундную слабость. — Нет уж, поеду. Чтобы уже все закончить. И в октябре все станет понятно".
— Товарищ Драгомиров? — верный секретарь возник будто из ниоткуда, вынырнув из бокового коридора.
— Да?
— Товарищ Черняховский приехал.
— О, отлично. Пусть в кабинете подождет пять минут. А я сейчас подойду. Сменю, так сказать, антураж, — спортивная форма действительно как-то не очень подходила для деловой встречи.
Минута в душе, тридцать секунд вытереться, сорок – на одевание, двадцать – причесаться, плюс время на ходьбу туда-сюда – Драгомиров появился в своем кабинете даже раньше назначенного им самим срока.
Черняховский, сидящий на диванчике, вскочил при виде входящего в дверь Богдана. Пожал протянутую тем руку и замер, глядя на генсека.
— Юрий Григорьевич, организуйте нам, пожалуйста, чаю.
Секретарь испарился.
— Давай пока присядем, Иван Данилович.
— Но…
— Не волнуйся ты так. Успеем все. Вот, на, почитай, — Богдан подошел к столу и, выдвинув один из ящиков, достал из толстенной пачки бумаг несколько листочков. Вернулся к дивану и протянул их маршалу.
Черняховский углубился в чтение. Быстро пробежав глазами документ, он удивленно поднял брови и вопросительно посмотрел на Драгомирова.
— Да-да. Я тебя без прикрытия не оставлю. Внимательнее читай.
Документ, который держал в руках командующий Московским округом, впечатлял. Фактически он предписывал войскам занять столицу Советского Союза и блокировать все более-менее важные ее точки.
Второй документ снимал с должности наркома Малиновского и ставил на его место Рокоссовского. Ну а замом автора "Смерча" назначался Жуков.
— Иран станет финалом всей этой комедии, Иван Данилович. Или трагедии. Тут как повезет. Ваши с Рокоссовским задачи вы знаете. Аресты будет проводить Меркулов и его люди.
Богдан замолчал. В дверь кабинета постучали, после чего в проеме появилась голова секретаря. После кивка он сноровисто расставил на столе чайник, чашки и тарелки с легкой закуской.
— Спасибо, Юрий Григорьевич. Никого не принимаю, никаких звонков. Я занят.
— Ясно, товарищ Драгомиров.
Дождавшись, когда за верным помощником закроется дверь, генсек вновь повернулся к маршалу.
— Меркулов также обеспечит передачу записанного мною сообщения по радио. У него их два десятка, на все случаи жизни. В общем, ваша задача – удержать оппозицию от резких действий. Пока они будут решать, что делать, я успею вернуться из Тегерана. Прикрывать меня будут ребята-гвардейцы, маршрут готов. Так что особенных препятствий возникнуть не должно.
— Триандафиллов не в курсе?
— Нет. Он на Дальнем Востоке сейчас, и выдергивать его оттуда ради всей этой катавасии я не стану. Поскольку уверен, что если оппозиция считает, будто я готовлюсь действовать, то главу Генштаба они в расчет брать обязаны. А раз я с ним не связываюсь, то и особых причин волноваться нету. Ведь куда же я без "маршала Победы", куда же я без него? — Богдан пожал плечами. Подошел к столику, налил себе еще чаю. Подумав, бросил в чашку дольку лимона и пару ложек сахара. Сосредоточенно помешал. Подумав еще, соорудил себе из нарезки и хлеба здоровенный бутерброд.
— Но, Богдан, как же – он ведь не поймет. Подумает, что ты ему не доверяешь или еще чего. Вдруг против тебя как-нибудь используют?
— Да поймет он все! План-то зародился, когда он уже, считай, уехал. Отзывать его – практически доказать этим мерзавцам, что я что-то готовлю. А этого нам не надо. Пусть до конца не будут уверены ни в чем. Это раз. И два: у Меркулова рядом есть верный человек – он передаст маршалу мое сообщение. Но вообще – другого по поводу Владимира Кириаковича боюсь.
Вместо ответа Черняховский вновь поднял брови.
— Эти оппозиционные ублюдки могут попробовать как-нибудь воду замутить. И на всякий случай моего сторонника устранить с доски. Так-то они, понятно, власть возьмут – а ну как Триандафиллов не согласится? Как народу объяснить, что "маршал Победы" – плохой? Да никак. Вот и грохнут.
— Ну, это вряд ли. Скорее на пенсию попробуют отправить.
— Вот именно. Но мало ли. Поэтому ты, это, с Чуйковым-то свяжись. Пусть маршала своими людьми прикроет. Только как обычно – по-тихому.
— У меня как раз группа инструкторов во Владивосток поедет. Надежные товарищи. Передадут.
Драгомиров дожевал бутерброд и хохотнул:
— Честное слово, подумать только, глава страны и высшее военное начальство фактически готовят переворот в собственном государстве! Сойти с ума можно. Как какая-нибудь Банания, честное слово.
— Контрреволюционеров сажать будем, Богдан. Это не переворот – это антипереворот, — не согласился Черняховский. — Нечего им, гадам, даже шанса давать. Они тут нам нарулят. И так проблем хватает – американцы снова наглеть начали. До провокаций пока не доходят, но все как-то неспокойно. Южный Китай, опять же, чего-то мутит. Читал тут докладную, по ним. Все никак не успокоятся. Вроде договорились уже обо всем – а они опять. Как будто мало им ядерного подарка от американцев было в сорок восьмом.