Эффект медового месяца. Как сохранить любовь в отношениях

Липтон Брюс

Это очень сложная задача, зато мы имеем чрезвычайно эффективную модель для исцеляющих отношений, приводящих к спасению нашей планеты. По словам древних мистиков, «ответы лежат внутри». Природу и силу гармоничных взаимоотношений вы ощутите среди триллионов клеток, сотрудничающих и формирующих каждое человеческое существо. Звучит странно? Если вы посмотрите в зеркало, то, скорее всего, поддадитесь серьезной ошибке, а именно увидите себя как единое целое, хотя вы, как и любое другое человеческое существо, – сообщество из 50 триллионов разумных клеток в чашке Петри, покрытых кожей. В главе 3 я расскажу об этом подробнее.

Я в качестве клеточного биолога провел много часов за изучением поведения и участи стволовых клеток

в пластиковых чашках для размножения. Триллионы клеток в человеческих телах соблюдают куда большую гармонию, чем постоянно ссорящиеся пары и человеческие сообщества, «разрываемые» бесконечными конфликтами. Для меня очевидным фактом является способность 50 триллионов разумных клеток и 50 триллионов сограждан соблюдать соседские отношения в поразительно сложном мире. У клеток есть «работа», они имеют «медицинское обслуживание», крепкую защиту и жизнеспособную «экономику», основанную на обмене молекулами АТФ, которую биологи часто называют «монетой царства». По сравнению с этим задача человечества – выявить, как семь миллиардов людей могут работать в гармонии, – выглядит простой, а по сравнению с пятьюдесятью триллионами клеток, из которых состоит человек, налаживание гармоничного общения для двоих людей кажется элементарным. Впрочем, иногда мы думаем, что труднее этого нет ничего.

Вы можете возразить, что одноклеточные организмы, они же первые формы жизни на планете, потратили почти три миллиарда лет на установление связей между собой. Это правда: организмы начали собираться вместе и создавать многоклеточные формы жизни, а именно свободные сообщества, или колонии одноклеточных организмов. Однако эволюционное преимущество в случае жизни в сообществе (большая осведомленность об окружающей среде и рабочая нагрузка) быстро привело к возникновению высокоструктурированных организмов, состоящих из миллионов, миллиардов, триллионов социально взаимодействующих клеток.

Размеры этих сообществ варьируются от микроскопических до объектов, видных невооруженным глазом, – бактерий, амеб, муравьев, собак, людей… Бактерии – и те живут в рассеянных сообществах, поддерживающих постоянную связь с помощью химических сигналов и вирусов.

Недавно эволюционировавшие многоклеточные организмы начали сами собираться в сообщества в момент, когда клетки нашли возможность работать вместе и создавать организмы всех размеров и форм. Скажем, осина (Populus tremuloides) на макроуровне образует суперорганизм из больших насаждений генетически идентичных деревьев, соединяющихся подземной корневой системой, при этом самый крупный такой суперорганизм – роща Пандо площадью в 106 акров в Юте.

Социальная природа гармоничных сообществ (например, муравьиных колоний) способна породить основополагающие идеи, применимые к человеческой цивилизации. Муравей – многоклеточный социальный организм. Если его изолировать от сообщества, то он умрет. Льюис Томас так описал муравьев:

Муравьи настолько похожи на людей, что вызывают оторопь. Они выращивают грибы, разводят тлю в качестве домашнего скота, отправляют армии на войну, используют химические спреи, чтобы встревожить и запутать врагов, захватывают рабов… используют детский труд… непрерывно обмениваются информацией. Они делают все что угодно, разве что не смотрят телевизор [7] .

7

Lewis Thomas, The Lives of a Cell: Notes of a Biology Watcher (New York: Viking, 1974), 11–12.

У

многих видов млекопитающих, например у лошадей, мы можем увидеть общее стремление природы к формированию сообщества. И человеческие дети, и жеребята одинаково активны, что часто раздражает родителей. В случае с лошадьми жеребят обязательно нужно «приструнить», и они как минимум получают щипки от родителей, а как максимум – выгоняют непослушного жеребенка из группы и временно запрещают вернуться в сообщество. Для самого лихого жеребенка отлучение от ему же подобных – самое худшее наказание, поэтому он сделает все возможное, чтобы вновь оказаться в сообществе.

Теперь что касается людей. По одиночке мы, конечно, какое-то время можем обороняться, но в результате, скорее всего, сойдем с ума. Мне вспоминается фильм «Изгой», в котором Том Хэнкс играет человека, выброшенного на остров в южной части Тихого океана. Несчастный даже запечатлевает с помощью окровавленной руки собственное лицо на волейбольном мяче из магазина «Спортивные товары Уилсона». Герой Хэнкса называет мяч «Уилсон», чтобы хоть как-то скрасить одиночество. Только спустя четыре года мужчина отваживается покинуть остров на самодельном плоту. Он скорее умрет в попытках найти хоть какого-то собеседника, чем останется совершенно один на необитаемом острове, пусть даже с едой и питьем.

Люди, как правило, уверены: стремление к размножению заложено в нас самой природой, и нет никаких сомнений, что эта тяга имеет важнейшее значение для выживания вида. Именно поэтому секс задуман как приятный процесс – люди должны производить потомство и поддерживать вид. Правда, персонаж Тома Хэнкса покидает остров не из-за желания заняться сексом, а для поиска собеседников помимо волейбольного мяча. Для людей объединение в пары (биологи называют это «парным спариванием») – нечто большее, чем просто секс.

В лекции «Уникальность людей» нейробиолог и приматолог Роберт М. Сапольски объясняет, насколько уникальны люди в этом отношении:

Иногда мы имеем дело с явлением, уникальным для нашего, человеческого мира и не имеющего аналогов в животном. Пример. Некая пара. Они возвращаются домой в конце дня. Разговаривают. Ужинают. Снова разговаривают. Ложатся спать. Занимаются сексом. Еще немного разговаривают. Ложатся спать. На следующий день они делают то же самое. Они приходят домой с работы, разговаривают, едят, опять разговаривают, ложатся спать, занимаются сексом, разговаривают, засыпают. Они делают это каждый день в течение 30 дней подряд. У жирафа это однообразие вызвало бы отвращение. Вряд ли кто-то из животных занимается сексом ради удовольствия изо дня в день. В любом случае – уж точно никто не говорит об этом потом [8] .

8

Robert Sapolsky, «The Uniqueness of Humans» (Stanford University Class Day Lecture: June 13, 2009), www.youtube.com/watch?v=hrCVu25wQ5s.

Пока человеческая популяция нестабильна, секс именно для размножения имеет решающее значение, однако когда она достигает равновесия и безопасности, то роль такого секса сильно падает. В США большинство родителей надеются на выживание детей и на их помощь в старости. По этой причине среднее количество детей на семью в этой стране – менее двух. С одной стороны, популяция в рискованном положении начнет размножение раньше и будет воспроизводить больше, ведь некоторые из их детей не выживут и даже два ребенка вряд ли смогут полноценно поддерживать родителей в пожилом возрасте. Скажем, в Индии, где коэффициент рождаемости за десятилетие снизился на 2,2 процента, в беднейших районах с населением, вынужденным банально выживать, этот показатель может быть в три раза выше.