Эффект наблюдателя

Листопад-Соленая Ольга

Завтра с утра у нас запланировано посещение «РАТАНа» и БТА, где мы проведём консультации с коллегами, о времени начала эксперимента и подобранном ими космическом объекте. К сожалению, Баксанская обсерватория нейтрино достаточно далеко, и туда нам добраться не получится, так что придётся вести консультации по телефону. Хотя, возможно, это и к лучшему, так как не факт, что нас бы туда допустили. Это же – режимный объект и туда, в отличие от местных обсерваторий, туристов не водят.

После обеда мы вернёмся в лагерь и приступим к сооружению нашей камеры. Для удобства монтажа оборудования, мы планируем выстроить псевдосферический ромбододекаэдр, около полутора метров в высоту из огнеупорных материалов и с надёжной электроизоляцией. Для этого мы привезли листовую резину, из которой будет изготовлено основание, специальные силиконовые трубки, с крестовыми креплениями, для монтажа самой конструкции и цилиндры из вспененного гранита, которые поместим внутрь камеры и на них разместим приборы «наблюдателя».

Использование этих цилиндров даст нам не только электроизоляцию и поможет разместить нашего наблюдателя точно в центре камеры, но и послужит дополнительной огнеупорной защитой, на случай короткого замыкания и последующего возгорания.

Снаружи камеру обтянем огнеупорной стеклотканью, с отличными изоляционными свойствами. Она, к тому же ещё и полупрозрачная, что позволит нам воочию наблюдать происходящие внутри процессы. Разумеется, для чистоты эксперимента, надо было бы создать внутри камеры вакуум, но здесь воздух нам откачать нереально, поэтому будем просто следить, за сухостью внутри, а после, уже дома и в случае необходимости, можем повторить эксперимент, но уже с вакуумом. В целом, так. Надеюсь, что, не смотря на столь длительную лекцию и сложность материала, в общих чертах, меня все поняли. Так или нет?

– Да, всё понятно, – наперебой загалдели присутствующие.

– Палыч, – подал голос Солин, а кто за лагерем будет следить, во время поездки по телескопам? Вам с Николаичем надо переговоры вести, а мы все хотим попасть на экскурсию. Кого обижать будем? Жребий бросим или как?

– Вай! Дорогой! Ну что ты такое говоришь, слушай! – возмутился Хасан. – Зачем обижать? Я завтра рано утром приеду и послежу тут за всем, заодно дров наколю. Зухра моя обещала вам к завтраку свежий айран приготовить и лепёшки с козьим сыром испечь. Привезу вам ещё горячие. Позавтракаете спокойно и поедите по своим делам, а когда вернётесь, и я поеду, надо лошадей перегнать на новое место.

– Спасибо, Хасан, – поблагодарил его Дмитриев, – надеюсь, мы тебя не слишком обременяем.

– Ну что ты такое говоришь, Палыч! – рассердился горец. – Вы же гости! Кто для джигита может быть важнее гостя? Только гость издалека! А вы ещё и издалека гости, значит, важнее вас никого нет! Не волнуйтесь, иншалла, всё отлично будет.

– Кстати, Палыч, – задумчиво произнёс Шамиль, – ты говоришь, что собираешься синхронизироваться с обсерваторий нейтрино?

– Верно, – кивнул профессор, – а что?

– Да я про то, – продолжил Шамиль, – что они же, вроде, внутри горы, в туннелях сидят, так?

– Так, – согласился тот. – А в чём проблема?

– Да так, ни в чём, – пожал плечами Шамиль, – Я просто вспомнил наш сегодняшний разговор про подземный город. Если под всеми горами много туннелей, а ты собираешься синхронизировать свои приборы с обсерваторий, которая тоже в туннеле находится, то не будут ли эти наши древние туннели мешать твоим исследованиям?

– Ты хочешь сказать, что помещения древнего подземного города могут исказить результаты наших приборов? – насторожился профессор.

– Да, так, – утвердительно кивнул горец.

– А вот этого я не знаю, – задумчиво произнес Палыч и почесал подбородок. – Честно говоря, это обстоятельство мы не учли. Очень надеюсь, что не помешает. В крайнем случае, придётся потом в Москве повторять. Слава Богу, у нас эксперименты со временем в четырёхмерном пространстве, а это означает, что для нас главное – один раз точно сфокусироваться на одной точке и синхронизироваться в этом моменте с другими обсерваториями, а потом можно сколько угодно раз и из любого места вновь возвращаться в этот фокус места и времени и снова проводить эксперимент.

Глава 6

Когда первые розовые лучи озябшего утреннего солнца смогли, наконец, вырваться из плена сумрачных гор и теперь радостно сбегали вниз, к реке, словно шаловливая ребятня, играя с поднимающимся от воды тоненькими струйками сизого тумана, путешественники уже собрались у костра, в ожидании закипающего горного чая, ароматы которого уносили прочь последние остатки сна. Осеннее утро в горах оказалось более чем прохладным и довольно влажным, так что ароматный чай у костра был просто необходим для настроя научной мысли.

Вскоре на поляне появился старенький УАЗик, прозванный в народе «козликом», из которого, с извечной лучезарной улыбкой, вышел Хасан, неся в руках большой узелок, с горячими сырными лепёшками и кувшин свежего айрана. Спешно позавтракав, экспедиционный кортеж выдвинулся в путь, оставив гостеприимного хозяина охранять лагерь.

Первым пунктом турне этого дня значился Зеленчукский радиоастрономический телескоп Академии наук РАТАН-600, часть задней стенки которого они видели вчера. РАТАН представлял собой поистине мегалитическую конструкцию, при взгляде на которую каждый, невольно, ощущал себя одиноким космонавтом, который где-то на затерянной в далёком космосе планете исследует непонятные руины инопланетной цивилизации.

Огромные тарелки радиоантенн соседствовали с циклопической стеной кольцевой антенны, 600 метров в диаметре, состоящей из пятиметровых движущихся щитов антенн переменного профиля, уникальную технологию которых впервые опробовали на радиотелескопе в Пулкове, после чего было решено соорудить более крупную структуру здесь, в самом тёмном месте России, подальше от городского шума и пыли и поближе к звёздам.

Каждый раз, при изменении профиля, стена панелей, будто ощетинивалась, издавая какой-то космический звук, в котором одновременно слышался скрип, скрежет, крик, нежная мелодия и грохот шагов терминатора. Внутри этой инопланетянской конструкции возвышалось фантастическое строение, поразительно похожее на «летающую тарелку» с конусовидным основанием, а рядом, по бетонному кругу, с рельсами двигался странный белый «мост».

Пока Костя жадно снимал всё вокруг, стараясь находить самые невероятные ракурсы, а профессора что-то оживлённо обсуждали с сотрудниками радиотелескопа, Ромка бродил по этой неведомой планете и думал о том, что назад пути больше нет.

Здесь, именно здесь, в, наверное, самом неземном на планете Земля месте, он впервые остро осознал, что уже давно летит в какой-то новый, неведомый и совсем непрекрасный мир, где больше никогда не будет ничего из его прежней жизни. Он явственно чувствовал себя космонавтом, вдруг, проснувшемся после анабиозного сна на незнакомом звездолёте, который неведомо, зачем летит неведомо откуда и неведомо куда, и ему, пленнику этого звездолёта больше никогда не суждено вернуться домой.