Эффект ненависти

Тьюдор Анастасия

Внутри не было чувства ненависти, которое сжигало меня на протяжении трех лет. Я не боялась его. Мне не было страшно слышать его слова.

Более того, мне ХОТЕЛОСЬ, чтобы он говорил. Много, не о чем, просто на пустые темы, или ругал меня за безрассудность, или сетовал на потраченое время. Лишь бы говорил, лишь бы его голос звучал.

Мне хотелось его обнять, вновь ощутить то чувство уюта и защищенности, которую дарит только он.

Мне хотелось любить его.

Как раньше.

Не вспоминая о том, что было раньше.

– Стас, - мой хриплый голос

заставил его обернуться, сминая в руках полотенце для посуды. Неуверенность тут же захватила меня снова, стоило только встретиться с ним взглядом.

– Что?
– Небесная синева чуть потемнела, отдавая настороженностью и страхом. Страхом за меня?

– Ты был со мной... счастлив?
– Последнее слово далось с трудом, срываясь с моих губ камнем, и гулко пронеслось по всей кухне, рикошетом отлетая от стен.

Как эхо.

Ты был со мной счастлив?

Ты был со мной?

Ты ведь был?

Ведь когда-то эти глаза сияли смехом, губы шептали слова любви, а ладони грели озябшие на ветру щеки и нос.

Мне ведь не могло это присниться?

Стас судорожно вздохнул, швыряя полотенце на стол и делая по направлению ко мне шаг. Его ладонь легла на столешницу всего в нескольких сантиметрах от моих холодных рук.

– Честно? Я не знаю, Соня. Может, счастье и было, но я его не ценил, а может, мне чего-то не хватало. А сейчас... Сейчас ведь поздно что-либо менять? Я прав?
– он чуть наклонился ко мне и темные пряди челки тут же привычно упали на его лоб. Мне страшно захотелось протянуть руку и убрать их назад, чтобы они не мешались, но я подавила в себе это желание.

– Ты прав, - эхом откликнулась я, откидываясь на спинку стула и положив руки на колени. Стас несколько секунд помолчал, пристально вглядываясь в черты моего лица, затем рассеянно кивнул. Пискнула микроволновка, но никто из нас не двинулся с места.

В комнате повисло напряжение, но оно было не совсем тяжелым. Просто мы давали друг другу шанс повернуть назад, отступиться, но при этом стояли на своем.

Я не помню, как он оказался совсем близко от меня, касаясь губами моей щеки. И мне не хочется знать, когда этот робкий поцелуй вдруг перерос во что-то серьезное, оглушающее. Мы целовались так, будто жили последние секунды, словно всего через мгновение больше никогда не увидим друг друга. Его руки рывком заставили меня подняться на ноги и вцепиться в широкие плечи, чтобы не упасть от слабости во всем теле. Я запустила пальцы в шелковистые волосы, с радостью перебирая мягкие пряди. Как раньше.

– Я люблю тебя, - выдохнул в губы, прерывая поцелуй всего на долю секунды. Как раньше.

Сильные руки скользили у меня по спине, замирая на талии, чтобы прижать мое тело еще крепче, воруя остатки дыхания. Как раньше.

Но теперь было что-то новое. И эта новизна ускользала от меня, словно дразня, не желая открывать своего лица.

Стас неожиданно отстранился, уткнувшись лицом в мое плечо и прерывисто дыша.

– Мы не должны.

– Да, - кивнула, хотя внутри все кричало о другом.

– Почему?
– Этот вопрос прозвучал

как мольба - он просил меня дать ему отговорку, причину. Достойную причину для разрушения.

– Мы слишком разные.

– Но ведь это хорошо...
– Неуверенность.
– Будет не скучно.

– Плохо расстались в прошлый раз, - предприняла я еще одну попытку.

– Теперь будем ценить друг друга по-настоящему.
– Твердо, почти без сомнения.

– Я наркоманка. Изнасилованная, слабая, униженная...
– Широкая ладонь запечатала мне рот, а синие глаза посмотрели с гневом:

– Не смей так больше говорить. Никогда, ясно?

Я кивнула, борясь со слезами на глазах.

Как раньше... Как много сладости в этих двух словах. И как много горечи появляется в груди при мысли, что как раньше уже не будет. Он изменился, я повзрослела, мы оба стали совсем другими.

Я понимала это и боялась. Не знаю, чего именно, просто гадкий, омерзительный страх липкой массой опустился на сердце, сковывая движения и заставляя молчать.

Он сказал, что любит, но действительно ли это так? Может, не таким уж и хорошим он стал, как казалось мне сейчас, просто решил воспользоваться моей слабостью?

Нет, даже думать об этом не стоит. Марк доверяет ему, иначе бы не привез меня сюда. Да и мне было трудно поверить в то, что Стас солгал. 'Я люблю тебя' - эти три слова прозвучали вполне искренне, немного робко, осторожно, но с нежностью.

Я подняла глаза на Стаса, силясь понять, насколько он честен со мной. Улыбка стала ответом, согревая теплом и каким-то неясным чувством - ярким, бросающимся в глаза, но от этого только еще более непонятным.

– Я не должен был этого говорить, да?
– с понимающей ноткой спросил он, касаясь ладонью моей щеки. Прикрыв глаза, я слегка улыбнулась, скрывая тот ураган эмоций, который тут же пронесся в моей голове.

– Не знаю. Мы всегда были за искренность.

– Да. А потом я тебя обманул и предал. Не очень-то искренние отношения у нас получись. Давай разберемся с твоими проблемами, а потом уже вернемся к нашему разговору?
– Он отошел к раковине и начал мыть посуду.

Опустившись на стул и взяв в руку вилку, начала есть, практически не ощущая вкуса пищи. Я не могла дать точное определение тому, что только что произошло между нами, но молчание, воцарившееся в комнате и нарушаемое только работающим телевизором, настолько раздражало, что я постаралась как можно быстрей его нарушить.

Проглотив очередную порцию плова, тихо спросила:

– Кто готовил?

– Мама, - не оборачиваясь, ответил он, вытирая тарелку.
– Она иногда приезжает ко мне, чтобы побаловать своей готовкой, хотя, я и сам прекрасно справляюсь.

– Твой холодильник не похож на холодильник холостого парня.

– Оля частенько помогает мне прошвырнуться по супермаркету, - просто откликнулся Стас.

– Ясно, - еле слышно выдохнула я, задаваясь вопросом, кто, собственно, она такая?

Стас не спеша закрутил кран, вытер руки, повесил полотенце на крючок и обернулся: