Эффект плацебо или неудавшийся детектив
Шрифт:
'Никита Гаврилыч Селезнёв - полное ничтожество, хотя вначале казался очень мужественным человеком. Когда-то, давным-давно, к нему, чиновничку очень средней руки, пришла женщина и принесла бумаги, которые Селезнёв обязан был завизировать. А он 'запал' на эту женщину и начал тянуть резину с подписями, намекая на сатисфакцию. Даме чиновничек понравился, и они решили вопрос к обоюдному удовольствию. То есть стали любовниками. Потом вдруг оказалось, что сия дама не просто интересна в постели, но и может организовывать некие процессы, приносящие очень неплохие дивиденды в денежном выражении. И стал наш чиновничек уже чиновником, потом начальником, а потом и состоятельным человеком. Задача Никиты Гаврилыча была чрезвычайно проста и одновременно важна - он 'решал вопросы
Власть в доле, власть власти в подписи. Вот он и собирал эти подписи, конвертируемые в деньги. А дама подгоняла клиентов и организовывала сам процесс исполнения работ или услуг, за которые бюджет расплачивался порою буквально сторицей. Бывали случаи, когда стоимость компьютера самой простой конфигурации, приобретаемой для нужд бухгалтерии районной управы, превышала цену дорогого автомобиля. Откаты составляли страшно сказать сколько. Вот эта дама однажды в постели и предложила Никитушке организовать фирму, где будет участвовать власть, бизнес, иностранный партнёр и прочие авторитетные силы нашей эпохи. Селезнёв попросил написать объективку, чтобы согласовать вопрос наверху. Дама расстаралась по всем пунктам. Бумагу утвердили и назначили смотрящего в лице Селезнёва. Дама договорилась с неким Бейлисом, которого знала ещё студентом и верноподданным советской родины. В момент зачатия бизнеса Бейлис уже числился по двум родинам, прибавилась историческая, и занимался деликатным бизнесом, гордо именуемым трансферным. Посконно это именовалось отмывкой денег и перегонкой их за рубежи из закромов. Как-то незаметно возник Роберт Львович, и тут же пацан Деревянко. Решили контору обозвать 'ТХ' - таинственная аббревиатура не обозначала ничего. Вроде 'операции Ы, чтоб никто не догадался'. Дама по своей женской преданности и, если честно, наивности, граничащей с идиотизмом (это она поняла очень скоро), не вошла в число отцов-основателей. Она, как родина-мать, считала, что достаточно генерировать идеи, считать деньги и по-взрослому вести дела. А всё остальное оценится и приложится. Тем более, что она была счастливой, любимой и любящей женщиной. До поры. Денежки и любовь - вещи взаимно аннигилурующие друг друга. Но кто ж до собственного случая это знает или верит...
Словом, умнейшая Валерия Елагинская, эту даму просто 'кинули'. Сначала Никитушка Гаврилыч, купив место в Государственной Думке, по моему, кстати, совету и при живейшем моём участии в практическом воплощении сей идеи, завёл себе молодую длинноногую дурищу с большущим крупом и выдающейся грудью, а потом и на деньги кинули уже все. Не говоря уж о том, что обещанных бонусов и процентов со сделок эта дама дожидалась месяцами и вырывала с руганью и ором свои кровные комиссионные. Видать это надоело мужчинкам-крысятникам, вот они и организовали подставу, сначала обвинив даму в срыве контракта, а когда она легко доказала бредовость обвинения, банально вскрыли сейф и ополовинили кассу фирмы, и наутро провели срочную кассовую сверку. Ответственной была означенная дама, в одночасье ей предложили уйти. Что она и сделала. Потом, после долгих месяцев обиды и отчаяния, ей пришла в голову мысль о несправедливости содеянного владельцами 'ТХ' в отношении её. Месть, один из самых мучительных и сильных мотивов к действию, всецело овладели этой дамой. И она решила восстановить справедливость.
Не стану вдаваться в подробности механизма отмщения, ибо она выбрала наиболее щадящий метод, без крови и злодейства.
Нехороших и непорядочных людей нужно было наказать. И она начала действовать, зная все слабости обидчиков. Они думали, что избавились от неё, убрав таким подлым образом с глаз. Как жестоко они ошиблись!
Следует заметить, что, выбросив её будто ломаную цацку на помойку, господа владельцы не учли, точнее, забыли по причине мужского своего шовинизма и зазнайства, кто на самом деле был 'прожектором перестройки' и чьи воплощённые идеи обогатили их, козлов!
В общем, милейшая Валерия, не трудитесь более зря, ибо и Вас забудут после того, как Вы вычислите злоумышленника, то есть расхитителя общественной собственности, то есть меня. Уверяю Вас, Вам Ваши заслуги не зачтутся. Ни любовником Вашим, Робертом Нельвовичем, ни всей остальной компанией. В лучшем случае сведут в ресторан, потом трахнут и будут долго допытываться: 'хорошо ль тебе было, красавица?'
Лера не смогла удержаться от смеха. Именно так частенько Робин-Бобин интересовался её самочувствием после соития.
'... Поэтому, уважаемая и достойная моя противница, Валерия Елагинская, предлагаю Вам сделку, как женщина женщине. Вы прекращаете идти по следу, а взамен получаете сумму в сто тысяч долларов США. Для этого Вам нужно будет лишь дать подтверждение по указанному в конце письма адресу электронной почты и указать реквизиты Вашей кредитной карты. В течение суток мы с Вами завершим эту сделку. Гарантией для меня вполне достаточно Вашего слова. Тем более что Вам уже вышла отставка от Робина-Бобина. Вы будете смеяться, но фавориткой его уже вторую неделю является некая Леночка, которая сидит на учёте. А подтверждением моих слов послужит вложенный файл со звуковым письмом. Хотите слушайте, хотите нет. Ваше дело. Жду ответа, который будет положительным. Я в этом уверена. Ибо изучила Вас неплохо, хотя и издалека. Привет!'
Далее следовал адрес электронной почты. Лера минут десять размышляла, открывать звуковой файл или нет. Открыла и пожалела. Это была запись любовных утех Роберта и Леночки. Леру передёрнуло от отвращения и обиды. Она зло вскочила, сонная кошка мешком рухнула на ковёр, однако упала на ноги, обиженно и недоумённо мявкнув. На кухне Лера сварила кофе, налила ещё виски, но уже не разбавляя. Выпила виски и запила кофе. Сердце застучало бодрее, она нервно рассмеялась. Вернулась за компьютер и отправила коротенькое письмо по указанному адресу. Всего три строчки, где значились реквизиты её кредитной карты 'Виза-голд' и одно слово в две буквы: 'ДА'.
Часы в соседней комнате пробили два ночи, когда Леру разбудил телефонный звонок.
– Валерия, простите за позднее вторжение, - услышала Елагинская незнакомый женский голос, - вас беспокоит Зинаида Петровна Буркова. Мне хотелось бы пригласить Вас лично встретиться, скажем, в Хельсинки. В конце концов, ваш наниматель не обеднеет, если отправит свою любовницу на выходные в соседнюю страну, да ещё по его же пиковому интересу? Вы меня слушаете?
– Да, слышу, Зинаида Петровна, - несколько обескуражено спросонья сказала Лера, - я письмо Ваше получила и дала согласие.
– А Вам не интересно было бы повидаться со своей противницей, так сказать, лично? В глаза врагу посмотреть не хочется?
– с усмешкой произнесла Буркова.
– А почему врага?
– неожиданно для себя самой ответила Лера, - мы с Вами, скорее, жертвы обстоятельств и некоторых не очень чистоплотных деятелей бизнеса.
– И политиканов, - подхватила фразу Буркова, - тогда мы уже начали понимать друг друга. А от вражды до сотрудничества не такой уж и далёкий путь.
– Особенно у двух обманутых женщин, - закончила Лера, - я могу приехать в ближайшие выходные. Назначайте место и время. А Роберт Львович оплатит поездку и некоторые другие счета.
– Отлично, тогда записывайте, - сказала Зинаида Петровна, - я буду ждать Вас в одиннадцать часов дня по европейскому времени в кафе Fazer, это в центре Хельсинки.
– Я знаю, - кивнула Лера, со сна забыв, что разговаривает по телефону.
– Тем лучше. До встречи, - ответила Буркова и закончила сеанс связи.
Роберт позвонил утром и сообщил, что приедет на обед. Лера согласие дать не успела - любовник повесил трубку прежде, чем она успела открыть рот. 'Ну, что ни делается, все к лучшему', - философски подумала Елагинская. Потом позвонила по основному месту работы, сообщила, что сегодня ее не будет. А возможно и завтра тоже. Начальство попыталось выразить свое неудовольствие, но Валерии Ильиничне, знатной сыщице и почти богатой женщине, оно уже было не интересно.