Эффект преломления
Шрифт:
Ссориться с евангелистами ему не с руки. Но ведь и с Церковью отношения портить не годится. Святые отцы забирают в Европе все больше власти, теперь даже монархи должны их опасаться.
Франсуа Форгач — опасный человек, интриган до мозга костей. Поручить ему расследование дела Эржебеты Надашди-Батори — значит обречь графиню на гибель, виновна она или нет. А если невиновна? Евангелисты будут недовольны.
С другой стороны, эта история могла бы помочь приструнить евангелистов и показать народу, какими чудовищами они бывают. Нельзя же бесконечно с ними заигрывать. И
— Что ж, — сказал он наконец. — Пожалуй, надо с этим разобраться.
Маленькие глазки Форгача блеснули торжеством.
— Но графиня Надашди — лицо светское, — продолжил король, — а значит, и расследование должен вести светский человек. — Заметив, как вскинулся кардинал, собираясь возразить, Матиас поднял руку в знак того, что еще не договорил. — Она венгерская аристократка, значит, это дело палатина Венгрии. [21]
21
Палатин Венгрии— высшая после короля государственная должность в Венгерском королевстве. Иногда именовался вице-королем Венгрии. Палатин совмещал функции премьер-министра и верховного судьи королевства.
Франсуа Форгач поклонился, выражая покорность. Тем не менее мягко заметил:
— Ваше величество, Дьёрдь Турзо — безусловно, человек благородной души. Но ведь он был другом покойного Ференца Надашди. И потом, все знают, что герцог Турзо питает… пагубную страсть к графине. Церковь даже подозревает, что Турзо находится под воздействием колдовских чар Эржебеты Надашди.
— Это уже слишком, дорогой Франсуа, — рассмеялся Матиас. — Вы верно заметили: герцог Турзо — благородный человек. Женатый на молодой красавице, напомню. К тому же он безоговорочно предан короне, и ничто не помешает ему выполнить повеление короля. Итак, передайте палатину, я поручаю ему расследование дела графини Надашди-Батори.
— Когда ждать приказа? — спросил Форгач. — Я сразу отвезу…
— Передайте на словах, — небрежно уронил король и встал, давая понять, что аудиенция окончена.
Пусть будет тайное расследование. В любом случае, чем бы оно ни закончилось, Габсбурги останутся ни при чем. Потом Матиас поговорит с палатином с глазу на глаз и решит, что делать дальше. Да уж, ну и хлопотное наследство досталось ему от братца Рудольфа.
Довольный собою, король позвонил с колокольчик.
— Пусть подадут завтрак сюда.
У него еще много дел. Надо написать несколько писем, прочесть проекты законов…
Матиас был мудрым правителем. Он всесторонне обдумал историю графини Надашди, учел все мелочи. И только о погибших в Чахтице девушках ни разу не вспомнил.
Замок Биче, октябрь 1609 года от Рождества Христова
Вторые сутки на замковой кухне жарились мясо и рыба, варились самые изысканные соусы, пеклись пироги. Вокруг них суетились тридцать лучших поваров империи, выписанных из Вены за огромные деньги.
Вторые сутки слуги сбивались с ног, начищая дорогую мебель, расстилая в комнатах роскошные ковры, драпируя стены редкими тканями.
В большой танцевальной зале настраивали инструменты выписанные из Милана музыканты. Там же готовился сыграть и цыганский оркестр.
Палатин Венгрии герцог Турзо выдавал замуж единственную дочь Юдиту. Долго Дьёрдь подыскивал достойного жениха для своей красавицы, отвергал претендента за претендентом. Наконец остановился на Андраше Якучике, графе Урсатич и Прескач из Верхней Венгрии.
Юдита была самой видной невестой Венгрии — красива, вся в покойную мать, богата — об этом позаботился отец, знатна, умна… Так пусть вся Европа видит, как гуляют на свадьбе такой девушки! Пусть все знают, как богат палатин Венгрии.
Десять тысяч флоринов потратил Дьёрдь на подготовку к свадьбе. Еще столько же собирался раздать после празднества нанятым поварам, солдатам, лакеям и музыкантам. А уж о том, сколько приданого было дано за Юдитой, ходили легенды.
Несколько месяцев шла подготовка к торжеству. И вот этот день наконец настал.
Четыреста гайдуков в форме цветов Турзо стояли вдоль всей дороги, вытянулись во фрунт, встречая именитых гостей. Приглашенные съезжались со всей империи и из-за ее пределов. Моравия и Богемия, Польша и Трансильвания — отовсюду ехали именитые особы, чтобы присутствовать на грандиозном событии.
Королевские посланцы и принцы, епископы и прелаты, сановники и парламентарии — сотни гостей, тысячи слуг…
Прибыл и нежеланный гость — кардинал Франсуа Форгач, ненавидевший евангелистов. Дьёрдь знал, что этот человек мечтает о месте палатина и старается сделать все, чтобы отправить Турзо в опалу. Тонкий интриган, Форгач только и делал, что совершал подлости, предавал, распускал клевету, оправдывая это интересами Церкви. Однако он был вхож к королю Матиасу, и с этим приходилось считаться.
Наконец началась долгожданная церемония.
Платье невесты стоило две тысячи флоринов — сшито было из тончайшего кружева, украшено сотней крошечных розеток, в каждой из которых поблескивал бриллиант. Жених не сводил с Юдиты восхищенных глаз, он давно был влюблен в девушку — сегодня сбывалась его заветная мечта.
Одежда молодой жены Турзо, красавицы Эржебеты Чобор, тоже сияла драгоценными камнями. Дьёрдь ни в чем не отказывал юной очаровательной супруге, которая была лишь тремя годами старше его дочери.
После венчания гостей пригласили в большую обеденную залу. Всю ее занимали столы, ломившиеся от угощений и крепких венгерских вин. В центре сидели молодые, по обе стороны от них — родители, дальше уже гости, в зависимости от знатности, богатства, дружбы с хозяином.
Дьёрдь усадил кардинала Форгача рядом с собою — привык держать врагов на виду. К тому же кардинал шепнул, что имеет поручение от короля.
Когда прозвучали первые здравицы в честь молодых, выпитое вино ударило в головы, а зала наполнилась звоном бокалов, чавканьем, смехом и песнями, Франсуа Форгач произнес: