Эффект загадки
Шрифт:
– Значит, твоя мама не уехала… А папа? Уехал, ага?
– Какое тебе дело? Его тоже нет. И не будет.
– Я же сказал тебе сегодня, что никакого. Ты меня обманула. Зачем? Впрочем, это неважно. Я отдам тебе флакон. Возьми!
Я протянул ей пузырек. В тот момент, когда она взяла его, я слегка придержал ее холодные пальцы.
– А теперь послушай меня. Проблемы решаются только тогда, когда мы знаем о них. И еще тогда, когда мы хотим их решить. Мы едем в больницу прямо сейчас! Твоя позиция глупа. Хочешь отправиться вслед
Лиза опустила голову.
– Отпусти. Больно… - глухо сказала она.
Я не заметил, что, пока говорил, сильно сжал ее пальцы. Воцарилась тишина. На плите остывал ужин. Пусть думает. Один из моих пациентов как-то сказал, что изменять собственную жизнь нужно внезапно, рывком, как бы прыгая куда-то, иначе посреди дороги может возникнуть желание вернуться.
– Я не трогаю руль и остановила мотор, - сказала Лиза, - Я подожду, что будет завтра. Понимаю, что ты хочешь помочь мне, но… Мне страшно.
– Тоже неплохая идея!
– перебил я ее, - Только жизнь – это не машина, Лиз. Время продолжает двигаться. Хочешь постоять на обочине – стой. Стой и пей свое лекарство! Когда его силы будет недостаточно, постарайся найти меня! В мире есть мощные наркотики, а у меня – хорошие знакомые! Всего наилучшего!
«УАЗ» несется на полном ходу по широкой дороге. Стрелка спидометра дрожит у отметки 100. Машину бросает во все стороны, но Крис не обращает на это внимания. Он резко вращает руль. Свет фар прыгает, выхватывая из темноты то неровную обочину, то красные отражатели разделительной полосы. Огни встречных машин освещают лицо Криса. Его губы сердито поджаты, брови сведены.
– …Нет, не в клинику! – кричит он в раздражении, как будто объясняя что-то невидимому собеседнику, - Нет, господа! Она будет торчать на обочине, в четырех стенах, потому что, видите ли, уже поняла, чем это кончится! Страшно? Противно, а не страшно! Ждать, не взглянув в лицо своего противника! Не сделав шага, не подняв оружия! Не улыбнувшись ему, наконец! Пусть он в тысячу раз сильнее! В миллион! Давай спрячемся, может, старуха пройдет мимо? Не пройдет, Лиза! И ты и все, кто похож на тебя – вы напоминаете мне улиток! И мне противно протягивать вам руку, потому что это бесполезно! Плачьте по темным углам. Я еду туда, где люди готовы сломать себя, чтобы получить право видеть солнце! Успех – для сильных!
– Держите себя в руках, доктор! – раздается вдруг громкий властный голос.
Крис поворачивает голову в сторону пассажирского сидения и резко нажимает на тормоз, изо всех сил упираясь в рулевое колесо. Машину заносит, она разворачивается и вылетает на обочину, подняв облако пыли. В тот момент, когда дымящиеся покрышки уже взлетают над придорожным кюветом, кузов ярко вспыхивает мертвенно-белым огнем. Темнота как бы сворачивается в воронку, искривляя линии осветительных мачт вдали. На противоположную сторону канавы оседает только слабо
4.
В густом тумане невозможно понять, утро сейчас или вечер. Сумерки. С трудом различаются поникшие, мокрые ветви кустарника, примятая трава. Смутные звуки, похожие на какой-то длинный булькающий шорох, исходят, кажется, со всех сторон одновременно. Даже дрова в костре не трещат, как обычно, они, скорее, тонко шипят. Пламя колеблется, словно ему холодно здесь и оно хочет спрятаться в угли.
Дежурный Пилот осторожно закрывает дверь машины и присаживается к огню. На стекле его шлема капли росы. С другой стороны костра прямо на земле сидит Крис. Он молча смотрит на костер.
– Наденьте куртку, Крис, - негромко говорит Дежурный Пилот, - Здесь холодно.
– Мне не холодно, господин Дежурный Пилот, - отвечает Крис, - Да и вряд ли куртка согреет меня. Тем более, она осталась в доме Лизы на вешалке.
– У вас есть запасная.
– Есть. Лежит в палатке. Я возьму ее, когда будет нужно.
– Меня беспокоит ваше настроение, Крис. Вы не удивлены тем, какие происходят события?
Крис молча достает помятую сигарету и неторопливо раскуривает ее угольком. Затянувшись, он произносит:
– Не удивлен, господин Дежурный Пилот. Я всегда был уверен, что придется платить по счету. А о своих дальнейших планах вы расскажете мне сами. Как я понимаю, мы в лагере и выход отсюда отрезан. Кстати, вы не знаете, что здесь случилось?
Голос Криса безразличен и чем-то напоминает интонации самого Дежурного Пилота.
– Мне не известно об этом. Я знаю только, что дорога засыпана обломками больших камней и с той стороны ее охраняет много людей в одинаковой одежде. Вода в реке поднялась высоко и течет с большой скоростью. На другом берегу реки находятся столбы с натянутой между ними проволокой. Если вы решите покинуть эту поляну, я не рекомендую вам идти к реке на западный край лагеря.
– Почему? Я несколько раз наблюдал оттуда закат солнца.
– В трех местах под землей я определил области повышенной температуры, а стены полуразрушенного здания излучают нейтроны.
Крис поднимает голову и долго смотрит в ту сторону.
– Спасибо, - говорит он, - Так что же вы хотите, господин Дежурный Пилот?
– Ничего. Вы напрасно считаете, Крис, что я желаю что-то получить от вас. Я переместил вас сюда для того, чтобы вы отдохнули от своей работы. Вы выглядите усталым.
Крис молча курит.
– Это подходящее место для того, чтобы на некоторое время оставить заботы. Я привез вам еду и воду. Вы можете спокойно спать, читать книги, размышлять. Здесь никто не побеспокоит вас, пока не разберут завалы и вода не вернется в русло. Это произойдет, когда уровень излучения станет ниже.
– Тюрьма, - коротко говорит Крис, - А если я не согласен?
Дежурный Пилот качает шлемом.
– К сожалению, Крис, вы выполнили несвойственное для вас действие. Вы покинули пациента, не оказав человеку помощи. Возможно, причинили вред.