Эффект зеркала
Шрифт:
– Или? – коротко спросил Олег.
– Что «или»? Ты что думаешь, я тут с тобой в бирюльки играю?! – полковник хватанул ртом воздух, и свекольный багрянец разлился по его щекам. – Ты сию же секунду идешь и все оформляешь.
– Или? – с нажимом повторил майор.
– Или ты отстранен от этого дела. Все готово, только закрыть, подписать и получить пряника за поимку серийника! Ты с ума сошел? Иди немедленно и пиши на нее, пока я не передумал.
– Алиев – не убийца, – сказал Олег. – Я должен выехать на обыск, потому что всплыли новые обстоятельства…
– Пусть
– Это важно, Сан Саныч, – в эту короткую фразу Олег вложил все доверие, всю надежду на помощь и понимание. Обратился к полковнику не как к начальству, а как к человеку, который тоже когда-то вел расследования и болел за исход своих дел.
Калинин замер, помолчал немного и покачал головой.
– Черт с тобой, Олег, – сдался он. – Езжай на свой обыск… Но вопрос с девчонкой не обсуждается.
– Нет, – майор сам не верил, что сказал это вслух, но твердо знал: решение он не изменит.
Все сочувствие полковника моментально исчезло, передав эстафету ярости.
– Ты… Ты… Ты что, сдурел, Горовой? Ты вообще сопоставь… Ты, мать твою, сам, что ли, под гипнозом?
– Она невиновна, и дело на нее заводить нельзя.
– Невиновна! – полковник фыркнул и всплеснул руками. – Апостол Петр выискался! Вот что, Горовой. Надоели мне твои выкрутасы, вон из моего кабинета, дело Раскольникова больше не твое. Еще раз сунешься в расследование – ты уволен.
Олег вышел молча. Боялся открыть рот, чтобы не сказать лишнего. Впрочем… И говорить ему было нечего. Он знал, что рано или поздно этот момент настанет. И ни секунды не жалел о выборе. Только теперь стоило поторопиться с обыском и провернуть все так, будто Климов провел его в одиночку. Капитану Горовой верил. Однако не успел он зайти за опером, как в коридоре его догнал Савчук
– Олег Василич, Олег Василич! – окликнул он майора. – Ищу вас везде… Вы просили телефончик проверить, мой знакомый снял блокировку…
– Зайди, – бросил Олег и распахнул перед лейтенантом дверь своего кабинета.
– Так вот, – тот вошел и с воодушевлением протянул Горовому смартфон. – Все пароли сняты. Данные восстановить не удалось, зато им можно пользоваться…
– Ясно. Толку теперь от этого, правда, нет, но пусть будет.
– Как нет?! – лицо Савчука вытянулось.
– Крюкова в деле не замешана, по сто пятьдесят девятой я ее не поведу. Вот и все.
– Она что, сбежала?!
– Да прям сбежала… – Горовой раздраженно потер виски. – Дома она у меня… Для безопасности… Это все сейчас неважно. От дела меня отстранили, так что выясни, к какому следователю оно попадет. Передай материалы, отчитайся. А, и по Алиеву перешли все… Он теперь не наш.
– Как не наш?! Вы ведь его не отпустили?! И почему отстранили?
– Слишком много вопросов. Мне некогда сейчас… Убийца – не он. Крюкова и еще один очевидец подтвердили… Короче, иди, Савчук. Занимайся.
– Но Олег Василич, что стряслось?! – лейтенант выглядел расстроенным и, что самое ужасное, в его тоне сквозила жалость. – Все же было…
– Климов где? – перебил Олег. – Ты его не видел сейчас?
– Пять минут назад в столовке был… Но погодите…
– Все, Савчук. Мне пора. И да, за телефончик спасибо, – майор взял со стола смартфон Айи, сунул в карман, уже предчувствуя, как она обрадуется вечером.
Климов по обыкновению завтракал – во второй или в третий раз. Сегодня завезли свежую партию ромовых баб, а оторвать от них капитана могло только чудо. Чудо – или майор Горовой. Вздохнув, Климов попросил буфетчицу заныкать для него пару штучек до вечера и последовал за Олегом на обыск свидетеля.
– Учти, обыск ты проводишь один, – предупредил майор, когда они вышли из машины перед домом чокнутого очевидца.
Савчук бы на месте Климова сейчас задал сто тридцать вопросов и, наверное, уже трезвонил Калинину с жалобой, но капитан всего лишь кивнул. Потому Олег и предпочитал с ним работать: минимум слов, максимум понимания. Вот и понятых он мастерски выцепил из соседних квартир за несколько минут.
– Откройте, следственный комитет! – Климов шарахнул в дверь свидетеля с таким усердием, что тот не стал испытывать судьбу и мариновать блюстителей закона на лестничной площадке.
– Я собирался прийти… – вяло пробормотал парень.
– Вот постановление на обыск, – Климов равнодушно тряхнул бумажкой. – Отойдите в сторону.
– Но я ничего не делал! А они кто?.. – он тревожно посмотрел на двух тетушек в домашней одежде.
– А это, Потапкин, понятые. Есть оперативная информация, что вы скрываете важные улики, – в голосе капитана не было ни намека на угрозу: таким же тоном можно было зачитывать список продуктов. Хорошо еще, Климов не зевнул. – Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования, статья двести девяносто четвертая УК РФ. Карается в том числе лишением свободы на срок до двух лет… Хотя… – он заглянул через плечо Потапкина. – С ребятами тебе будет даже веселее.
– Проходите, – мрачно произнес тот, распахнул дверь пошире, и Горовой заметил, что от бледной ладони на дермантине осталось влажное пятно. Шизик потел, а потеющие на обыске – к интересным находкам. Древняя оперативная примета такая.
Олег не считал себя впечатлительным. И уж точно не мог похвастаться тонкой душевной организацией. Немногие из отдела могли выехать на расчлененку, плотно позавтракав. Но квартира Потапкина заставила майора поежиться. Нет, коридор был вполне обычным, если не считать полное отсутствие в нем уличной обуви и верхней одежды. Просто голые стены. Зато комната…
Сначала Олегу показалось, что у парня дизайнерские обои. На деле же все стены от пола до потолка, от угла до угла были увешаны фотографиями. Люди в своих квартирах, снятые через окно с сильным увеличением. Случайные прохожие. Мужик с голым брюхом курит в форточку. Несколько кадров сношающихся парочек, далеких от всякого эротизма: человеческая неприглядность в чистом виде. Одним – около шестидесяти, другие – готовые пациенты для института питания… Все так же, через окно… Еще и приборы ночного видения! Знали бы создатели высоких технологий, что весь их труд идет на ублажение вот таких скользких безумцев…