Егерь Императрицы. Батальон, к бою!
Шрифт:
Во всем этом самое деятельное участие принимал генерал-губернатор огромного южного края – Новороссии – Потемкин Григорий Александрович. В Крыму он создал своего рода «свободную экономическую зону» этого времени. По указу императрицы все порты полуострова были освобождены от уплаты таможенных пошлин сроком на пять лет, а сама таможенная стража была переведена на Перекоп. Новая российская губерния активно заселялась выходцами из центральной, русской провинции. Потемкин пригласил сюда же и множество иностранцев, специалистов по садоводству и виноградарству, шелководству, лесному хозяйству и полеводству. Эти приглашенные учили вести хозяйствование по совершенно новым, прогрессивным для этого времени методам. Очень серьезно увеличилась за последние годы в Причерноморье
Сейчас же перед Российской империей стояла задача защитить ее и отодвинуть военную угрозу подальше от границ.
– Ваше высокоблагородие, к вам господа офицеры из Елизаветграда прибыли, – доложился Егорову вбежавший в большой зал цитадели вестовой. – Там трое верхами, да при двух десятках охраны, и один на бричке сидит, тучный такой, шибко важный господин. А еще он недовольный какой-то!
Алексей отбросил карандаш на расстеленную на столе карту и кивнул стоящим рядом заместителям:
– Ну что, господа, пойдемте поглядим, что там за важных гусей к нам принесло нынче. Потом, чуть позже, продолжим наш дальний выход планировать.
Перед центральным проходом в форт, широко расставив ноги, стоял главный интендант всей южной днепровской армии полковник Глухов.
– Здравствуй, здравствуй, голубчик, – махнул он пухлой ладошкой в ответ на приветствие подполковника. – Жара у вас тут такая стоит, что ажно жить с нее не хочется! Вроде бы и море-то совсем рядом, а вон ведь как из этой степи, словно бы из натопленной печи, зноем пышет! Небось, оттого-то и все твои егеря словно бы мухи сонные ползают?
– Да где же это они сонные-то, Антон Павлович? – пожал плечами Алексей. – Батальон мой вот только что с ночных стрельб в место квартирования вернулся. Три часа он передохнул и теперь опять вон на учебные полигоны выходит. А на прошлой неделе мы ведь тоже более двух суток в полях провели, и это еще не считая повседневной, ежедневной учебы и службы. И ничего, бодры и веселы все мои егеря. Хоть сейчас в самый дальний поход барабанам бить.
– Так уж они и бодры?! – усомнился высокий гость. – Коли были бы таковыми, так все бы заборы заново побелили. Те же кустья бы вон вокруг пообломали да еще и бурьян по обочинам дорог весь скосили. Вон, даже и на плацу у вас какой слой пыли лежит. А недавно мимо нас плутонг проходил, так и на них она так же, словно бы корка, лежала. Хоть палками ее из твоих солдат выколачивай!
– Анто-он Па-авлович, – протянул Егоров, – да какая же там пыль? Тут вон, как только суховей со степи порою повеет, так всюду песок набивается, да еще и на зубах хрустит, – и подполковник махнул в сердцах рукой.
– И все равно, вокруг прибраться придется, причем так прибраться, чтобы у вас здесь как на столичном прошпекте было! – Интендант кивнул командиру батальона. – Отойдем-ка со мной в сторонку, господин подполковник. Алексей, всего через пару недель здесь у тебя будут очень высокие гости, причем такие высокие, что охо-хо-о! – и Глухов закатил глаза. – Кто от нашей матушки императрицы всю вот эту южную часть империи курирует, да и вообще кто над всеми нашими войсками для самого высшего надзора приставлен? Смекаешь, небось, о ком я сейчас толкую? Вот то-то и оно! Да он еще и не один ведь здесь будет, а с большой столичной свитой. А в этой его свите много, знаешь ли, всяких капризных господ. Тут ежели им вдруг не угодишь, так можно и своей должности лишиться, а то и вообще в опалу даже попасть. Так что ты это, Алексей, давай-ка бросай все эти свои никчемные учения, полигоны, стрельбы и, как у тебя там, дальние выходы. Ну, вот скажи мне на милость, кому они здесь только будут нужны?! Ты лучше начинай большую, генеральную приборку везде. Из учений,
– Да нет, господин полковник, все вы правильно понимаете, – вздохнул Алексей. – Понял я, займемся строевой подготовкой. Только вот у меня половина егерей ведь в старье ходит, штопаные-перештопанные мундиры на них. Обувка так и вообще у многих на ладан дышит, вся кожаная амуниция изрядно потрепанная. Обещали же в это лето все поменять.
– Ты это, Алексей, ты вот не зли меня сейчас, а?! – Глухов начал багроветь. – Тебе и так более, чем всем другим, военного снаряжения отпускается. Или же ты сейчас хочешь с главным интендантством всей южной армии поссориться?
– Да нет, Антон Павлович, что я, враг себе, что ли? – усмехнулся подполковник. – Понял я все. Будем сами думать, как нам тут выкручиваться.
– Вот-вот, ты это, давай-ка выкручивайся, – произнес с легкой ехидцей в голосе интендант. – Не зря же вам такие хорошие премиальные за этот Крым пришли? Да и само жалованье у всех твоих людей аж на целую треть по сравнению с полковыми выше. Как столичная гвардия вы у нас здесь выплаты получаете! Избаловались вон совсем. Ладно, оставляю вам в помощь секунд-майора Трохина, – кивнул он в сторону прибывших с ним офицеров. – Он тут присмотрит за вашей подготовкой, может, чего и дельного подскажет. А я у вас тут переночую и опосля уже на Кинбурн двину. Их высокопревосходительство изволит и эту самую отдаленную нашу крепость посетить. Охо-хо-о! Сколько же мне еще по этой жаркой степи-то предстоит трястись! Ну, ладно, пошли Алексей Петрович, давай, показывай свое здесь хозяйство. Потом уж, я надеюсь, у тебя, небось, найдется, чем сносным нас покормить?
Две недели после уезда интендантских чинов прошли в большой спешке и беготне. Секунд-майор Трохин, оставленный приглядывать за подготовкой к приему высоких гостей, зудел большой и надоедливой мухой. Все, по его мнению, в хозяйстве у Егорова было неправильно и в корне неверно. Егерям, казакам и конным пикинерам нужно было белить не только лишь заборы, склады и караульные будки в главной станице, но еще и всякие строения в фортах и поселениях на всей протяженной линии. И самое главное, что было необходимо в представлении хозяйственного майора, – так это снять с укреплений все эти драные рыбацкие сети, обсыпанные сверху какой-то дрянью. Те сети, которые здесь назывались на чудной лад – маскировочными.
Кусты вокруг всех населенных пунктов и укреплений пограничной линии были, по его мнению, пострижены абы как и наперекосяк, а не вот ровненько и как бы по ниточке.
Бурьян на всех обочинах солдаты, конечно же, скосили, но ведь тоже неаккуратно, а кое-где после этого так и вовсе проплешины, песок и пыльные камни стали видны.
Ну и самым главным недостатком на Буге была шагистика! Шагистики-то, почитай, так и вовсе здесь не было никакой. Солдаты должны были сутками напролет после всяких там работ топтать своими сапогами плац, а они вон опять каким-то там егерским делом занялись! «Ура» вон на поле кричат, в каре строятся, потом вдруг в цепь рассыпаются и круглые железяки в учебные крепостицы кидают. А опосля этого так еще и на их валы этих крепостиц бегом забираются. Ну и какая же тут подготовка к такой вот высокой инспекции?!
– Федор Елистратович, ты обещал полковнику Глухову на меня пожаловаться? – Алексей в раздражении отмахнулся от надоедливого майора. – Ну, вот и жалуйся, давай. Только уж не мешай и нам здесь своим делом заниматься!
– Да какое же это дело, Алексей Петрович? – вопрошал в великом волнении приставленный от главного интенданта армии штаб-офицер. – Нам с вами господин полковник ведь четкие указания дал, что тут надобно делать, а мы ведь вообще уже и не знаю даже чем занялись! Не дело это, господин подполковник! Надобно немедленно прекращать сие безобразие!