Егерь
Шрифт:
– Ей меня не прочесть.
– Она хороший чтец.
– Лучше Сомери? – Роден прищурилась.
– Не знаю.
– Меня никто не может прочесть. Даже Сомери.
– Либо ты хорошо блокируешь сознание, либо поглощаешь не только энергию.
– «Пожирателем мыслей», Темный, меня еще не называли, – Роден нашла взглядом Сафелию.
Одеялко как раз стояла в очереди тех, кто собирался подойти к гробу Учителя и попрощаться.
– Почему никто из ее родни ничего о ней не знает? – спросила она.
– Когда ее забрала Сомери, условие было одно: мы не задаем вопросов. Сказать по правде, я не верил, что ее спасут. Как-то Фуиджи и Урджин пытались навести о ней справки. Сомери тут же вышла на связь и напомнила об уговоре.
– Зачем ей спасать Сафелии жизнь?
– Теперь у нее есть рычаг давления на Фуиджи и Урджина.
Роден почувствовала, как по спине пробежал холодок.
– Она – заложница Сомери и не понимает этого?
– Если Сафелия добровольно вернется домой, Сомери потеряет рычаг давления на доннарийцев. Сама понимаешь: это не в интересах Суи.
– Как и брак Сафелии и Стефана…
– Как и их брак. Это политические игры, Роден. Каждый тянет одеяло на себя. Вся наша семья отговаривает Стефана от женитьбы на иной. Вся Суя уговаривает его жениться на иной. Доннарийцы пытаются вернуть дочь домой. Сомери покрывает Сафелию и отправляет на обучение к Учителю. И Ромери об этом молчал.
– Думаешь, она шантажировала и его? Вынудила приютить Сафелию и молчать?
– Я не знаю, Роден. У Учителя был какой-то план. Должен был быть план.
Она потерла взмокшие ладони.
– Скажи, давно ты знакома с Сомери? – спросил Темный.
– Давно.
– Я не нашел материалов по твоему делу.
– Можешь не искать, – вздохнула Роден. – Дела нет и никогда не было.
– Почему такая секретность?
Роден пожала плечами.
– Пусть госпожа Сомери тебе об этом расскажет.
– Скажи, какую кличку ты дала мне в клинике? – спросил Зафир и наклонился к самому ее уху.
Роден почувствовала дыхание на коже. Мурашки побежали по телу и так захотелось чуть наклониться и коснуться ухом его губ. Наваждение. Заблуждение. Он играл с ней, как умеют играть красивые мужчины с изголодавшимися по сексу женщинами.
– Ты сам дал себе подходящее имя, – ответила она и слегка повернула голову, едва ли не касаясь губами его щеки, – Темный.
Зафир с шумом втянул в себя воздух. Он что, понюхал ее? Ну, это уже ни в какие рамки…
– Ты очень вкусно пахнешь, – он сомкнул губы на мочке ее уха и Роден обмерла. – Интересно, как ты пахнешь, когда возбуждаешься? – язык коснулся кожи за ухом и губы запечатлели там поцелуй.
У Роден отпала челюсть. Не будь она в капюшоне, его «подкат» не остался бы незамеченным.
Она резко отстранилась и заглянула Темному в лицо.
– Что ты задумал? – вопрос был прямым и понятным обоим.
– А на что это похоже? – он плотоядно улыбнулся ей.
– Фальшью так и разит!
– Это разит альзетером, который я выпил с утра, – Зафир взял ее руку в перчатке, поклонился и запечатлел поцелуй на обнаженном запястье.
Она смотрела, как он разгибается и все так же плотоядно сверлит ее взглядом.
– Да что с тобой такое? – теряя терпение, зашипела Роден.
– А с тобой что не так? Я подкатываю, а ты робеешь, как девственница при виде бабника!
Он зол? Она его разозлила? Да, какого черта!
– Я знаю, что ты был привязан к Учителю. И понимаю, что сейчас тебе плохо. Но искать утешение у меня между ног прямо посреди похорон – не самая лучшая идея.
– Не подхожу, значит, – хмыкнул он. – Слишком красив или слишком испорчен? А может, и то, и другое? Или дело в тебе? Ты вообще умеешь хотеть? Или у тебя нет такой потребности?
Подло. Даже слишком с его стороны.
– Хочешь покувыркаться – сними проститутку, – теряя самообладание, ответила Роден.
– Неинтересно, – скривился Зафир.
– Это твои проблемы. И вообще… Отвали от меня!
В это время Сафелия стала оборачиваться по сторонам, и Роден подняла руку, чтобы обозначить себя.
– Помоги вернуть ее домой, – едва слышно прошептал Темный.
Ее снова передернуло. Так ради этого он подкатывал к ней? Он что, готов соблазнить ее ради того, чтобы она помогла вернуть Сафелию в семью?
– Если захочет – вернется сама, – ответила Роден. – Если не захочет – я буду рядом с ней.
– А кто останется рядом с тобой, если она захочет вернуться?
– Никто, – прошептала Роден и зашагала навстречу Сафелии.
Траурный вечер близился к завершению. Большинство гостей уже сказали поминальные речи. Кто-то набрался, кто-то перестал рыдать, кто-то наоборот, начал. В основном, все устали и были готовы разойтись.
Роден все это время пряталась в тени коридора под капюшоном. Сафелия несколько раз подходила к ней, предлагая поесть. Роден отказывалась. Темный изредка приносил ей спиртное и тут же возвращался в общий зал. Спиртное выливалось в ближайший горшок с цветами. Безумно хотелось курить, но елотки закончились, а купить их в этом месте было негде.
– Устала? – спросил Темный, предлагая руку.
– Курить хочу.
– Елотки закончились?
– Да.
– Позже купим, не переживай.
С каких пор он стал говорить о них «мы»? Роден это не понравилось. Темный подвел ее к Стефану и его высокой невесте.
– Стефан, Эберроуз, позвольте представить вам мою спутницу Роден.
У «спутницы» ком поперек горла застрял.
– Ваше Императорское Величество, – Роден едва не прокаркала эту фразу и быстро согнулась в поклоне.