Эгида Х
Шрифт:
Когда Сильвия вернулась в кабинет, оба были поглощены расшифровкой данных, поступивших от анализатора материала, поэтому не заметили женщину и никак не отреагировали. Та не удивилась, тихо вышла из кабинета и прикрыла за собой дверь. Сегодня можно даже спокойно уйти пораньше, они даже не заметят.
Резкий сигнал отвлёк Семёна от работы. Он взглянул на визор на запястье, близилось время завершения работы. Задерживаться было некогда. За каждую минуту, которую они проводили в лаборатории вне рабочего времени, копился долг Лаборатории-12 перед Трудовым комитетом. А что будет после того, как комитет придёт собирать долги, все знали. Андрей Афанасьевич был видной фигурой в сообществе Консилиума, его бы никто трогать не стал, а вот он, простой научный сотрудник был не так популярен и защищён. В конце концов, Семён мог и пострадать, если бы остался на переработку.
Без пяти минут пять Семён уже был собран, костюм медленно сжимался, принимая форму фигуры. Шлем и кислородный баллон он подключит уже после того, как транспорт покинет комплекс лабораторий. Кислород в комплексе в достатке, поэтому будет экономить. Как раз перед тем, как вагонетка подойдёт к шлюзу, он включит аппарат. Даже если бы были лишние кредиты Консилиума, он бы всё равно экономил, запросто могла бы возникнуть ситуация с разгерметизацией вагона на монорельсе и вот тогда лишний галлон кислорода спасёт жизнь.
– Уже собрался? – профессор рассеянно посмотрел на юношу. – Забеги к нам в ячейку, передай, пожалуйста, Юленьке, что я задержусь. У нас проблемы с коммуникаторами, видимо ветер снова рвёт радары, поэтому я не смог с ней связаться. Сегодняшний код в сектор, хм…сейчас посмотрю.
Профессор достал из стола коммуникатор, покрутил панель задач и удовлетворённо хмыкнул.
– Сегодняшний код – 13258, – повторил он цифры вслух и добавил. – Совершенно не понимаю, зачем это всё. Усиления безопасности, так от кого? Кого боится внутренний комитет? Не обращайте на меня внимания, Семён, у вас транспорт. Возьмите вот, это ваша оплата на сегодня.
Профессор снова покрутил панель задач на устройстве, ввел цифры и визор Семёна блымкнул, принимая сообщение о кредитах, зачисленных на счёт. Он мельком заглянул на сообщение и обомлел. Тысяча кредитов. Это ему почти полгода пришлось бы пахать на ферме, или откапывать реликвии прошлого из песка.
– Андрей Афанасьевич, это слишком много… – начал было он, но профессор махнул рукой, прерывая любую попытку сопротивления. Семён увидел, как мужчина погружается в записи, переставая замечать всё вокруг, спорить сейчас с ним было совершенно бесполезно. Визор снова резко зажужжал, предупреждая о скором прибытии транспорта на станцию. У него оставалось ещё десять минут на то, чтобы уехать со своей платформы.
Когда он прибежал на станцию, уже собралось достаточно людей. Вагонетка должна была появиться через восемь минут, и он от нечего делать стал в миллионный раз изучать тоннель перед собой. Андрей Афанасьевич говорил, что много лет назад, у древних предков, было такое явление научной мысли, как метро. Подземная цепь коммуникаций, соединенная тоннелями, по которой ездили поезда, пережиток прошлого, и такая нелепица.
Люди спускались под землю каждый божий день, чтобы добраться до работы и вернуться с неё. Вот ведь, дураки. Нужно было бы наслаждаться каждой минутой на свежем воздухе, солнцем, которое не обжигало до смерти, а ласково гладило по коже. Эх, ему бы то время застать. У него дома был древний плакат в вакуумной оболочке. Фотография какого – то парка, парка в эпохе без войны. Он отогнал мрачные мысли о состоянии мира сейчас, когда можно о таком только мечтать.
– Семён! Искатель! – крикнул кто-то из толпы и помахал рукой. – Иди к нам!
Научный сотрудник покрутил головой и увидел аспирантов из Лаборатории – 11. Они занимались проектом возрождения Земли, поэтому у них было привилегированное положение в обществе. Начинали они все учиться одинаково, но сейчас были разбиты по разным отделам. Клички даже дали друг другу, успели по долгу службы. Аспиранты из Лаборатории-11 носили название Ботаников, его называли Искателем по долгу службы. Был парень, которого называли Гробокопателем, но это уже была совсем грустная история.
Семён наконец увидел того, кто ему махал рукой. Это был круглолицый смешливый парень, вечный зубоскал и один из самых талантливых людей на этой станции. Себя Семён относил к рангу пониже, потому что работал с артефактами из прошлого, а тот, он занимался насущным, делом, которое должно было бы помочь людям жить на поверхности.
– Привет, Джозеф, – он подошёл ближе и поздоровался. – Как продвигаются исследования?
– Как, как. Успешно. Такие успехи тебе и не снились, – тот с нарочито напыщенным видом начал произносить эту речь, но в середине сдулся и рассмеялся. – Ну ты же знаешь, Семён. Растения устойчивые синтезируем, чтоб пустыню задержать, пытаемся на основе вашего материала воссоздавать животных. У нас пять экспериментальных зон за пределами комплексов с разными условиями и добровольцами.
– Ого! – заинтересовался Семён. – Ты не рассказывал.
– Да в последнее время работы навалилось, – вздохнул Джозеф. – Я даже не знаю, когда буду спокойно спать. Ты сам как?
Семён ощутил лёгкое беспокойство. С одной стороны, Джозефа он знал давно, и ему нужно было бы поделиться с кем-нибудь соображениями о находке последнего Х. С другой – давление правления Консилиума. Каждая находка в Лаборатории-12 и в аналогичных ей 18, 25, 30 была тайной, тайной, которую раскрывали в нужное время и в нужном месте. Но сегодня они среди хлама нашли нечто. Нечто серьёзное, как ему казалось, и Семён имел право поделиться с человеком, который был ему почти другом.
– Хорошо, – Семён подумал и добавил. – Заходи часов в семь ко мне, поболтаем.
– Договорились! – толстяк хлопнул его по плечу и добавил шёпотом. – Мы тут такую штуку с ребятами синтезировали, обязательно принесу попробовать.
– Сектор четыре, лаборатории с десятой по двадцатую приготовиться к быстрой посадке, – прогремел голос из динамиков. – Соблюдайте меры предосторожности, пассажиры с высадкой перед шлюзом пройдите в последний транспортный модуль.
– Наша посадка, пойдем, Джозеф, – Семён схватил аспиранта за рукав костюма. – Задавят сейчас. Конец недели, все как будто сума посходили.
– Меня раздавишь, – с ехидством произнёс толстяк, на ходу критично взглянув на себя. – Хотел бы я посмотреть на того, у кого получится.
К платформе, шипя тормозами, приближалась железная конструкция, похожая на древнюю машину из метро. Правда она была предназначена не для путешествий под землёй, а над поверхностью заражённой и бесплодной земли, поэтому конструкция из древних времён обросла множеством модификаций. Единственное, чего не хватало в обеспечении машины – это кислородного запаса, поэтому приходилось путешествовать со стационарными механизмами защиты. Семён расслабился и задремал. Его спутник рядом что – то рассказывал, но на юношу из Лаборатории-12 уже напала дрёма.