Эгида Х
Шрифт:
Семён побежал в сторону профессорской линии, уворачиваясь от встречного движения, крепко сжав лямки рюкзака. Людей было много, подходил транспорт из других секторов, кое – где видны были встречающие. Семён сбавил темп и продвигался теперь спокойным шагом, не хотел сбить кого – нибудь случаем. Появились первые автоматические перевозчики, нужно было только забить адрес, и они по тоннелям под секциями доставляли в нужное место. Правда, это выходило совершенно недешёвое удовольствие. Целых сто кредитов за одну поездку. Некоторые такую сумму только за месяц могли заработать, поэтому пользовались данным транспортом в пределах Секторов неохотно.
Семён проверил кредиты на счёте – 1250, он откладывал деньги на новые вещи, рюкзак, ещё на анализатор событий, но пока не копилось никак. Надо было платить за ячейку, в которую бесперебойно подавали горячую воду для обогрева и мытья, холодную воду, электричество, сигнал связи, который включал в себя общественный канал новостей, отдельный канал с номером для голосовой связи и сеть для того, чтобы использовать услугу чата и игр.
Но сейчас он чувствовал, что нужно было торопиться, да и очень хотелось хотя бы раз в жизни покататься на перевозчике. Семён подошёл к свободной машинке, ввёл данные сектора и приложил напульсник к зелёному считывателю идентификатора. Машинка прогудела и купол, закрывающий пассажирское сиденье, открылся. Юноша залез вовнутрь, после этого машина закрыла купол и стала уходить под пол. Включились фонари, и машинка быстро заскользила по железному тоннелю вперёд, поворачивая в нужных местах. Через несколько минут всё закончилось. Перевозчик вынырнул из тоннеля на поверхность и открыл купол.
Семён выбрался из машинки, оставил запрос на повторную поездку и подошёл к охранной системе. Так как он здесь не жил, приходилось каждый раз повторять одну и ту же процедуру. Юноша подумал, что сделает слепок с идентификационной карты профессора. Постоянно ходить и подвергаться издевательствам этой машины было невыносимо.
– Код доступа, – дребезжащим голосом произнес терминал.
– Один – три – два – пять – восемь, – чётко ответил аспирант.
– Цель посещения секции. Объект посещения в секции, – так же уныло – дребезжаще произнес терминал.
– Цель посещения – общение. Объект – Юля Лапина.
– Объект найден. Открытие секции после подтверждения объектом. Соединяю. Приятного вам общения, – терминал замолчал и сразу же после этого раздались гудки.
– Да, да, кто это? – девичий голос звучал громко и жизнерадостно, Семён почувствовал, как у него ёкнуло где – то в груди. Юля всегда производила на него впечатление, он каждый раз терялся в её присутствии.
– Это я..Семён Воронов. Я с вашим отцом работаю в лаборатории.
– Я вас узнала Семён, погодите, я сейчас открою дверь.
– Не надо, я просто хотел предупредить, что Андрей Афанасьевич задержится сегодня в лаборатории. У меня сегодня очень много дел, если вы не против, я бы завтра забежал. У меня завтра выходной.
– Как хорошо! – воскликнула девушка. – Я буду вас очень ждать. Только обязательно заходите, Семён.
– Конечно, Юля! – связь пиликнула и отключилась. Он улыбнулся самому себе и снова полез в машинку – перевозчик. Дальше по списку был рынок, расположенный гораздо ниже. Машинка снова понеслась по тоннелям, пересекая бесконечные перекрестки и повороты и подошла к большому переходу. Здесь был переход на нижние уровни, как Семён подумал, потому как они успели пропустить несколько машин, которые двигались вниз. Вскоре и машинка с Семёном внутри уже мчалась вниз на своеобразном эскалаторе. Юноша достал заметки и решил пока почитать.
Трудовой комитет следил за тем, чтобы люди не перерабатывали на своих рабочих местах, чтобы люди вовремя сменялись, если кто – то попадался, значит он не щадил себя и подвергал опасности остальных. А это значило, что человека ждали санкции разного вида, от штрафов до переселения на нижние уровни. С одной стороны, это было хорошо, с другой же – работа как у Семёна подразумевала глубокое исследование материала, поэтому это было как минимум плохо. Каждый день приходилось вникать в предмет исследования заново.
Однако дома или по ходу движения думать над рабочими моментами было не запрещено и перед тем, как утром отправиться на работу, Семён делал заметки целыми блоками памяти. Удобнее конечно было бы записывать на бумаге, но она шла в основном на нужды лабораторий и в личное пользование не предоставлялась. Деревьев, из которых можно было бы делать бумагу было очень мало, и аспирант догадывался, что пока ещё используются старые запасы, потому как каждый вакуумный блок с бумагой, который поставлялся, имел незнакомую маркировку «ВОДГВН»
Он попытался вспомнить находку, которую им передали «копатели» сегодня утром. Большой полутораметровый контейнер – криоген с маркировкой «Х», внутри тело, похоже, это женщина. Они провели анализ материала контейнера, потом ещё один и ещё. Восемьсот лет от сегодняшней даты. Контейнер был упакован задолго до катастрофы, никаких внешних имплантантов на женщине видно не было – вообще ничего. Она выглядела как человек. Контейнер работал на автономной радиоактивной системе, которая поддерживала функционал криогена до сих пор. Это был первый «Х», который Семён видел вживую, но он знал о них всё, включая историю первых находок и разновидностей киборгов.
Машинка остановилась и стала выбираться на поверхность. Даже сквозь защитный купол маленького транспорта было слышно гвалт вдалеке. Люди кричали, предлагали, переругивались, спрашивали цену. На здешнем рынке можно было купить всё – одежду, продукты, снаряжение, даже контрафакт – оружие и препараты для поднятия настроения. Да и просто побыть с себе подобными после трудного трудового дня было приятно. Не хотелось признавать, но даже ругань казалась совершенно беззлобной. Когда все ресурсы направлены на выживание, это сплачивает простых жителей Секторов.
Глава четвертая. Рыночные отношения.
Семён в очередной раз вылез из транспорта и с сожалением отпустил машинку. Больше ему расходовать нельзя, иначе он уйдет за запланированный лимит. Юноша не был скопидомом, он был готов помочь и нуждающимся людям с нижних секторов, и загульному коллеге кредитом, но сам он хорошо знал цену деньгам, поэтому старался ограничивать свои запросы.
Торговый этаж был огромным помещением, в отличии от других секторов, он не имел разделения на секции, а был цельным. Очень высокий потолок, от которого эхом отдавались голоса людей. Круглая сферическая форма торговой площади. Работали полукруглые подъемники, поднимая на новые арки с товарами. Чем выше, тем дороже. Семён хмыкнул. Ему здесь нравилось. Здесь люди как будто бы становились самими собой. Без разделения на касты и варианты вероисповедания. Когда человек играет, работает или что-то покупает, становится видно, какой он на самом деле.