Египтянка (сборник)
Шрифт:
…Может, все-таки дело во мне, и такое доверие называется «любовью»?.. – подумал Леша неожиданно, но выяснить это не представлялось возможным, потому что они никогда не говорили о чувствах. Лена, наверное, просто расхохоталась, если б он вдруг попытался углубиться в эти абстрактные, трактуемые каждым по-своему, дебри.
Блинчики шипели на плите. На столе появились высокие стаканы, пакетик майонеза, вазочка с конфетами.
– Принесу магнитофон, – Леша вышел в комнату.
Диван
Он взял маленький однокассетник. Рядом увидел раскрытую книгу; взглянул на обложку – «Унесенные ветром». …Точно, это я читать не буду… Под книгой с удивлением обнаружил колоду карт.
– Раскладываешь пасьянсы или предпочитаешь «пулю»? – крикнул он.
– Что, милый? – не расслышала Лена.
Вернувшись в кухню, Леша нажал клавишу. Тут же полилась музыка, плавная и спокойная, очень соответствовавшая настроению; жаль, никто из них не знал, как она называется, а, тем более, кто ее написал.
– Смотрю, у тебя карты там валяются.
– Это так, – Лена уже выкладывала блинчики в большую плоскую тарелку, – гаданиями балуюсь.
– И сбывается?
– Знаешь, когда как. Кому-то гадаю, все сходится, как по писанному, а у кого-то практически никогда. Даже не знаю, от чего это зависит.
– Ты по-цыгански гадаешь или… не знаю, какие еще системы бывают?
– Да нет, мне в детстве бабушка показывала, а я запомнила. Я ж говорю, балуюсь. А тут Витьке раскладывала, чтоб успокоить его, что все у них с женой образуется.
– Получилось?
– Он из тех, у кого никогда не сбывается. Ему я просто так говорю – по принципу, «доброе слово и кошке приятно».
– Мне погадаешь? – Леше не то, чтоб хотелось заглянуть в будущее (он, вообще, не верил в оккультизм), а просто интересно было услышать, какое «доброе слово» она придумает для него.
– Зачем? – удивилась Лена, – обычно гадают люди неуверенные в завтрашнем дне, а у тебя, по-моему, все нормально. Работа, квартира, собака… я, в конце концов.
– Ох, ты и язва, – Леша поднял стакан, – все равно, нагадай мне что-нибудь хорошее.
– Учти, это украдет время у наших постельных игр.
Леша не знал, что ответить при такой постановке вопроса, но его мнение, собственно, никто и не спрашивал. Сделав несколько маленьких глотков, Лена принялась за еду, и разговор сам собой переключился на кулинарию.
Ужин закончился быстро, потому что не так уж много оставалось времени, чтоб посвящать его чревоугодничеству. Лена составила тарелки в раковину, вымыла руки и остановилась посреди кухни.
– Я готова, – она смешно опустила глаза, вычерчивая ногой какую-то замысловатую фигуру, – будем гадать
Лешу такая прямота давно перестала шокировать – что сделаешь, если его девушка называет вещи своими именами, используя самые естественные слова, которые постоянно вертятся на языке.
– Лен, но ведь карты кинуть – три минуты, а мне интересно, – Леша вдруг подумал, что какое-то место она должна отвести и себе в его будущем.
– Ну, пойдем.
Усевшись на диван, Лена взяла колоду.
– Вообще-то, не люблю я это дело. Понимаешь, хорошо приколоться над кем-нибудь или, наоборот, успокоить человека, но когда что-то начинает сбываться, пусть даже случайно, самой иногда становится жутко. Ладно, милый…
Она разбросила карты по кучкам; раскрыла картинки, перекладывая их одной ей понятным способом, пока, наконец, в руке не осталось пять карт. Разложила их одну под другой.
– Червонный король – это, точно, я!
– Не ты. Это, вообще, не человек… – Лена задумчиво смотрела на расклад, – вообще, все тут ерунда и глупость, – она неожиданно собрала карты.
– Так не честно! – возмутился Леша.
– Честно, – она бросила колоду на стол; потянулась. Широкие рукава сползли на плечи, обнажив тонкие руки.
– Иди сюда, милый… я ужасно соскучилась за два дня…
– Я тоже…
Что, собственно, могли сказать потертые кусочки картона? Слова-то будут принадлежать Лене, а с картами или без них – все равно главное-то уже произнесено. Леша обнял свою замечательную гадалку, и они плавно опустились на одеяло. Поцелуй был таким долгим, что перехватило дыхание…
– Я в душ первая, – Лена нашла силы выбраться от объятий.
– Иди, – Леша раскинулся на диване, глядя на круги, украшавшие потолок геометрическим узором отражавшейся люстры. В очередной раз ему показалось, что он счастлив. Именно такой он и представлял любовь, когда не надо предъявлять женщине перечень благ, которые можно получить, оставшись с ним, и объяснять, как он сказочно к ней относится, а все происходит само собой по непредсказуемому внутреннему единению. Надо только суметь не нарушить эту гармонию.
До встречи с Леной ничего подобного с ним не случалось. Все женщины обязательно чего-то хотели, заявляя об этом конкретно и недвусмысленно. Самое противное – это «что-то» всегда оказывалось до обидного материальным, поэтому он давно уже перестал искать себе «спутницу жизни». По крайней мере, до прошлого лета. …Теперь все по-другому – никто никому ничего не должен; можно прекратить отношения в любой момент, если возникнет желание… только с чего б ему возникнуть? Сладок запретный плод, а если тебя никто не удерживает, то и уходить не хочется. Скорее, наоборот… – сумбурный поток мыслей прервал щелчок задвижки.