Его чёрное сердце. Искупление

Ковалевская Алиса

Настоящее

«…Деньги и документы помогут тебе начать новую жизнь. Но будь осторожнее, моя девочка. Как выяснилось, я ничего не знал о человеке, за которого выдал замуж старшую дочь. Тебя я выдал за него, чтобы уберечь. Это было лучшим, что я мог тогда сделать. Прости меня. Я должен был найти другой способ, но мне не хватило времени и стойкости.

Помни, что я всегда рядом. Будь сильной, Сабина, будь мудрой. И, что бы ни случилось,

будь красивой. В тебе течёт не только моя кровь, но и кровь твоей матери, а она всегда говорила, что в красоте особая сила, дарованная Всевышним только избранным женщинам.

Если тебе нужна будет помощь, обращайся к Алексу. Он человек жёсткий, но на него можно положиться.

Прости, что не сказал тебе всё это лично. Я не сделал многого из того, что должен был сделать. Но корить себя за это уже не имеет смысла. Поэтому просто ещё раз напишу то, что написано выше, и пусть эти слова заменят точку.

Я тебя люблю, моя девочка, моя дочь, моя Сабина».

***

Дочитав, я аккуратно сложила лист пополам. Убрала в маленький конверт. Маленький – в большой. Туда же поместила оба паспорта, права и свидетельство о рождении. Деньги.

С улицы раздавался детский смех и голос Стэллы.

Я положила конверт на колени и закрыла глаза. Вдох… Скомкала край конверта. Слезинка тихо ударилась о бумагу. Новый вдох и выдох, перешедший во всхлип. Плечи затряслись, из груди вырвались рыдания. Я стиснула ладонь в кулак, но это не помогло. Папа…

– Прости меня, папа…

Я тоже не сказала ему так много! Не сказала, как сильно люблю. И даже не написала. Клятву быть достойной дочерью я уже дала. Что я ещё могла?! Только одно – поклясться, что не позволю ниточке оборваться.

– Я буду сильной, папа, – прошептала я сквозь слёзы. – Обещаю. Клянусь.

Глава 5

Амин

Едва ли не на всём пути от аэропорта до обозначенной Авериным точки сбоку тянулась полоска моря. Лейла бы наверняка пришла в восторг, которого я никогда не понимал. Вода она и есть вода. Ни конца, ни края. Ни тени, в которой можно укрыться от палящего солнца, ни открывающихся с горных плато просторов. Дух перехватывает от величия. Горы мне куда роднее. Почему-то казалось, что Сабина тоже предпочла бы воде их.

– О чём думаете?

Я повернулся к Захару. Давно мне не задавали таких вопросов. Особенно те, кому я платил за работу.

– Сразу не объяснишь. – Задумался. Подул ветер, и волны стали выше. – Надо забрать их так, чтобы не напугать девочку. Ей два с небольшим. Вряд ли Сабина станет устраивать при ней сцену, но чёрт её знает.

– Она не похожа на…

Он замолчал, поймав мой взгляд. Я глубоко вдохнул. Дорога тянулась монотонной полосой. Впереди всё то же небо, вся та же линия горизонта – замершая, не отдаляющаяся и не становящаяся ближе.

– Об этом я и думал. Не могу себе представить, чтобы Лейла

решилась провернуть такое.

– Она бы и не решилась.

– Да… – отозвался я с мрачной задумчивостью.

Она бы не решилась. Даже если бы захотела, духу бы не хватило исчезнуть, да ещё и спрятать от меня моего же ребёнка. Домашняя, покладистая, с лежащим на коленях кружевом – такой я запомнил её. За время, что мы прожили, она ни разу не посмела сделать по-своему, если знала, что у меня другое мнение. Она была морем в безветренный день позднего лета, её сестра – февральским штормом, обрушивающим на камни высокие волны.

Сравнение у самого вызвало усмешку.

Наконец сбоку мелькнули несколько домов.

– Здесь, – коротко кивнул Захар на дом с верандой.

Мы остановились, не доезжая. Людей я специально оставил в городе. Нагнетать было незачем – никуда Сабина не делась бы.

Стоящее высоко в небе солнце палило. Я посмотрел на часы. Так и есть – самая жара.

– Окунуться было бы самое то, – заметил Захар, закрыв машину.

– Мы не за тем здесь, – отрезал я, хотя он был прав.

После забега, устроенного нам Сабиной, это было бы кстати. Но в планах было другое – забрать её, дочь и вылететь обратно.

К дому вела выложенная брусчаткой дорожка. Персиковые и оливковые деревья отбрасывали тень на веранду и обращённые на улицу окна.

– Всё в порядке, – сказал Захар, зайдя внутрь.

***

Что, собственно, могло быть не в порядке? Разве только то, что Сабина отравила меня и уехала из страны с поддельными документами. Да, чёрт возьми, порядком это никак не назовёшь.

Не успел я сделать нескольких шагов, под ногой что-то заверещало.

– Чёрт! – я отбросил ногой резиновое колечко.

Прислушался. Писк был такой, что наверняка его услышала Сабина. Если так – поняла, что в доме кто-то есть.

Но было тихо. Возле дивана в кухне-гостиной стояла раскуроченная, но до конца так и не разобранная сумка, рядом на полу – игрушки. На плите – кастрюлька с остатками каши, в раковине тарелки. Одна белая, вторая с мультяшным героем на керамическом дне.

– Где она?! – я осмотрелся.

Сабины не было ни в гостиной, ни в комнате, судя по всему, отведённой под детскую.

В одноэтажном доме спрятаться она не смогла бы, тем более с ребёнком.

– Где она, Захар?! – прорычал я, не найдя её и в спальне. – Если…

Взгляд упал на стеклянную стену с раздвижными дверьми. За ними – полоска песка, дальше – море. Но оно было только фоном. Неподалёку от воды на пледе сидела Сабина. Волосы распущены, ноги подогнуты на одну сторону. Рядом – девочка. Грудь сжало. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Сабина улыбнулась и, взяв из большой миски персик, отрезала кусок. Всё с той же улыбкой протянула Жасмин.

Первый порыв выйти на пляж смело интуитивным пониманием – не стоит. Девчушка взяла персик и, резко подорвавшись, засмеялась. Сабина потянулась к её руке. Взяла остатки персика и откусила, жмурясь на солнце. Дочь повторила за ней.