Его чёрное сердце. Искупление
Шрифт:
– Твою дочь я не видел, – только я отвернулась, сказал Алекс. – Но несколько дней назад мне прислали её свежие фотографии и отчёт.
Я впилась в него жадным взглядом. Губы приоткрылись, но слов не было. Будто я стала немой.
– Я не буду тебе ничего говорить, Сабина. Скоро ты сама её увидишь. С ней всё в порядке. О ней хорошо заботились, за это можешь не переживать.
Из гаража выехал автомобиль. Серый, с отливом, будто бы его облили серебром, седан. Остановился возле нас.
– Твоя
Я обратила внимание на идущую к нам женщину. Алекс тоже посмотрел на неё.
– Вы просили… – она подала ему пакет. Взяв, он показал мне на сиденье и, когда я оказалась в салоне, отдал.
– И твой завтрак. Или обед, смотри сама.
Захлопнул машину и подал жест водителю. Стоял, глядя нам вслед. Я видела его в зеркале. И… Я обернулась и сквозь заднее стекло попыталась рассмотреть подошедшую к нему девушку. Миниатюрная брюнетка в леггинсах и бледно-розовой тунике. Не может быть! Или…
– Кто это? – порывисто спросила я у водителя. – Это Берта?
Он бросил взгляд в зеркало. Через него же – на меня.
– Это Стэлла. Жена хозяина. Про какую Берту вы говорите? Или вы про ту, которая принесла еду?
– Н-нет… – губы дрогнули.
Алекс и брюнетка скрылись из виду.
– Тогда не знаю. Никаких Берт тут нет.
– Я… Неважно.
Стэлла. Жена хозяина.
Пакет в руках был тёплым, и я вдруг поняла, что жутко голодна. До такой степени, что вот-вот закружится голова. Машина притормозила у разошедшихся ворот и, выехав, покатилась по дороге.
– Долго нам ехать?
– Пару часов, если повезёт. Может, все три. Можете отдохнуть. Сзади есть покрывало, если нужно.
– Спасибо, – ответила я и, поколебавшись, взяла плед.
Разувшись, я устроилась на сиденье с ногами. Дорога до дома Алекса была долгая, от сидения в автобусе ноги ныли, болела спина. Но это было ничем в сравнении с тем, что от встречи с дочерью меня отделяли каких-то три часа.
Три часа, и я смогу обнять её. Свою маленькую Жасмин. Смогу почувствовать её сердечко не на расстоянии, а возле своего. Смогу сказать ей, как сильно я её люблю.
***
После горячего какао и огромной улитки с корицей, найденных в пакете, я задремала. Поняла это, только когда, открыв глаза, увидела, что едем мы по узкой улочке. Дома были по большей части трёх или четырёхэтажные, но скоро закончились и они.
– Где мы? Сколько времени?
– Вы проспали всю дорогу, – ответил водитель с лёгкой улыбкой.
На вид ему было за тридцать. Симпатичный. В другой момент я бы тоже улыбнулась, но зажатая в кулаке нить бирюзы напомнила мне, кто я.
– Посёлок называется Лебедский. Вряд ли вам это о чём-нибудь скажет.
Да, название не говорило ни о чём. Я хотела спросить, сколько нам осталось ехать, но мы сбавили скорость
– Нам сюда. – Сказал водитель и отстегнулся. – Кстати, меня зовут Денис. Я начальник службы безопасности Алекса.
– Сабина, – ответила я, заставив себя отвлечься от дома.
– Я знаю.
Он вышел из машины. Дверца с моей стороны открылась, и охранник показал мне на калитку.
В то, что от дочери меня отделяют только забор и стены, не верилось. В то, что через считанные минуты я увижу её – тем более. Когда я неслась верхом на Амуре, это и то казалось реальнее. Когда ехала в автобусе, когда разговаривала с Алексом – тоже. Стало страшно.
– Я с вами не пойду, Сабина, – сказал Денис, пропустив меня на участок. – Нюра ждёт вас. Я тоже жду. – Он показал на машину. – Постарайтесь не задерживаться. У вас ещё много дел сегодня.
***
Дверь открыла молодая женщина в тонком свитере. Волосы русые, лицо с крупными чертами, делающими её похожей на ребёнка. Я сразу же обратила внимание на катышки на рукавах и простые серёжки в её ушах.
– Вы Нюра? – спросила я, когда она молча пропустила меня в светлый коридор.
– Да. Алекс предупредил, что вы приедете. – Улыбнулась блёкло. – Я подготовила кое-что из вещей. Они могут показаться вам дешёвыми, но детям бывает нужно что-то, к чему они привыкли. Так что не спешите избавляться от них сразу.
Взяв с комода потрёпанную мягкую собаку, Нюра подала её мне.
– Это одна из её любимых игрушек.
Жестом показала на сидящего поверх сумки мышонка. Он, в отличии от собаки, был явно дорогим и новым.
– Его она тоже любит. Не знаю, в чём секрет… – на этот раз улыбка вышла грустной.
– Где она?
Нюра повела меня дальше. Остановилась в дверях и, дождавшись, пока я подойду, кивнула на открывшуюся взгляду кухню. Могла бы этого не делать. Я и так увидела её: сидящую на половичке у дивана девочку. Рядом с ней были разбросаны разноцветные кубики, из которых она старательно строило что-то, похожее на квадрат.
Сердце замерло, дышать стало трудно. Вцепившись в дверной косяк, я смотрела на дочь, стараясь не дать волю подступившим слезам. Земля уходила из-под ног, я словно бы вязла в трясине. Жасмин.
– Жасмин… – прошептала я на выдохе.
Она вскинула голову. Посмотрела на нас. Её губки приоткрылись, бровки сдвинулись. Неловкое движение, и выстроенные кубики разлетелись по половику. Но она и не подумала расстроиться. Поднялась и с интересом стала рассматривать меня.
– Тётя? – пролепетала Жасмин, показав на меня ручкой. – Тётя? – повторила настойчивее, с откровенно вопросительной интонацией.