его Детка

Элли Милау

— Сейчас пройдет, малышка, потерпи, — и столько уверенности в его голосе, что хочется ему верить.

И все же одинокая слезинка скатывается по щеке, молчаливо говоря о том, что я чувствую. Влас собирает ее своими губами, извиняется на ухо и не двигается, пока резкая боль не становится более терпимой. Я понимаю, что он хочет продолжить то, что начал и потому, сжав зубы, пересиливаю себя и поддаюсь вперед сама, глубже вбирая в себя его естество, кажется, что до упора, потому что чувство наполненности такое, что причиняемый дискомфорт заставляет снова вскрикнуть.

— Не торопись, — слышу от него, — рано, — но отстраняться он не торопится,

поцелуями покрывает шею, грудь, поневоле заставляя отвлечься на что-то другое, и лишь когда я перестаю дрожать, а я действительно дрожала до этого от напряжения — делает новый толчок. Мир не взрывается фейерверками, но и той первой боли тоже нет. Скорее легкий дискомфорт, который причиняют его движения внутри меня. Но я ведь знала, на что иду. Боль в первый раз ожидаема… Я и не ждала чего-то сверхъестественного. Понимала же, но все равно балдела от осознания, что это он — Влас, такой невероятный, что сложно поверить, что он вообще существует. Кажется, ущипни меня кто-то и все это развеется как сон. А я так не хотела просыпаться. Мир этот новый — полный ярких впечатлений захватывал, а он — восхищал. Мужчина, который даже в самых смелых фантазиях вряд ли обратил внимание на такую как я — провинциалку, малолетку… И все же обратил. Хочу верить, что зацепила его. Нет, это не может быть сном или ожившей фантазией, слишком натурально все чувствуется. У меня ведь могло быть только что-то неловкое, болезненное и быстрое, а с Власом совершенно не так. Чувствуется, что он опытный мужчина, а не сопливый школьник. Он заботится обо мне, даже когда двигается навстречу своей разрядке, делает все, чтобы и я получила максимальное удовольствие, расслабилась, смогла отпустить легкую боль, дискомфорт, и у него в какой-то момент действительно это получается. Надавливает на какую-то точку внутри меня своими движениями, массируя при этом клитор, и мир на мгновение теряет свои очертания. Это не те ощущения, что были в самом начале, не такие острые, но все же…

А после… после я долго лежу рядом, вглядываясь в его расслабленные черты лица в полумраке. Он то ли спит, то ли притворяется. Скорее всего спит. Но не это важно, я все думаю о его словах, что прозвучали после секса, сначала он сказал, что первый раз у женщин всегда не самый приятный и в следующий раз он уверен — будет намного лучше. При этом мужчина так посмотрел на меня, что я ни капли не сомневалась — действительно так и будет. А потом он сказал то, что не дает мне покоя — «останься». Я все прокручиваю в голове его слова, пережевываю их. Ему понравилось, поэтому «останься», вместо — свободна — заходи другая? Или же за этим что-то иное? Что-то большее? О чем даже думать страшно, слишком нереально. Скорее всего, он имел ввиду — останься здесь до утра. Вряд ли это просто «останься»?.. Навсегда.

Прикрываю глаза, решаюсь. Ничего же страшного не будет, если я не вернусь сегодня домой. Надо бы написать сообщение Алексе, чтобы она не волновалась, но вставать и искать телефон не хочется, поэтому вместо того, чтобы предупредить тетю, что не приеду домой, придвигаюсь ближе к Власу и тут же оказываюсь накрыта его рукою, которая обвивает меня и словно в кокон заключает — спокойствия и безопасности. Будто он только этого и ждал — моего решения, а может это просто что-то неосознанное — прижимать кого-то после секса, ревнивая проносится мысль, но я ее тут же отбрасываю, слишком хорошо в кольце его рук. Правильно. А Влас, он ведь ничего не обещал, я знала на что шла. Нечего себя накручивать. Как говорила Скарлетт в фильме

«Унесенные ветром», которые так любила пересматривать моя мама: «Я подумаю об этом завтра».

Тем более в его объятьях так комфортно, даже тяжести его руки не чувствую, кажется, что именно так и должно быть — я рядом с ним. И хоть я не привыкла спать с кем-то, думала не усну, все же засыпаю, убаюканная ровным дыханием мужчины рядом с собой.

Но все хорошее имеет удивительное свойство — слишком быстро заканчиваться. Только уснула, позволив себе почувствовать себя счастливой, как реальность врезалась в меня, заставляя резко вынырнуть из розовых грез, где утром мужчина бы приносил мне завтрак в постель и мы бы еще долго нежились в кровати.

Утро началось бодро — с крика тети, которая материла кого-то всевозможными словами, о наличии которых в ее лексиконе я даже не подозревала. Приподнявшись на локтях и не обнаружив Власа рядом в постели, сразу же поняла, что случилось и кого именно там так «ласкают». Надев на себя первую попавшуюся футболку, висевшую на стуле, так как мои вещи были разбросаны по комнате и искать их не было времени, надо было срочно вмешаться.

— Да, как ты мог, — услышала, приблизившись вплотную к двери, — она же…

Что именно «я» не дослушала, шире открыла дверь. Алекса сначала посмотрела обеспокоено, а после таким гневным взглядом одарила, что я тут же поняла — серьезного разговора не избежать.

— Ты, быстро оделась и на выход, — заговорила она, разрушив затянувшееся молчание, которое грозилось перерасти в неловкость, а я, обретя, наконец, голос отмерла. Не знаю почему, но поначалу растерялась. Не думала, что тетя придет сюда. Да и зачем? Я же взрослая девочка.

— Я… — начала было, но Алекса меня перебила, вытянув руку вперед и подняв ладонь.

— Дома поговорим, — оборвала совершенно неподготовленную меня ко всем этим разборкам, — а ты… — перевела взгляд на Власа, — только попробуй еще раз приблизиться к нашему дому. Отрежу тебе все то, чем ты думаешь.

Влас усмехнулся. Думала промолчит, но нет.

— Не тебе решать, — проговорил спокойно.

Я даже поразилась его спокойствию и мысленно поаплодировала его стойкости — не вступать в выяснение отношений с настроенной агрессивно тетей.

— А кому? — взвилась она, чуть ли не визгнув. — Девчонке? — ответа не последовало, но на меня снова посмотрели.

— Ты еще здесь? Быстро переодевайся, — я же беспомощно посмотрела на Власа.

Не уверенная в сохранности своих вещей совершенно. Он кивнул и подтолкнул меня взглядом к двери в комнату, мол, давай одевайся, тетя требует. Пришлось идти. Но стоило закрыться двери, а мне замереть посреди комнаты, как дверь отворилась и Влас зашел следом. Молча стоял, смотря, как я пытаюсь разобраться со своими вещами, а после вдруг предложил.

— Хочешь, дам тебе костюм одной из барменш.

— Нет уж, — поспешила отказаться. Не хватало еще носить чужое.

Моя одежда хоть была и помята, но относительно не порвана. Так, в нескольких местах, практически незаметно, если не знать.

— Зря ты ее не предупредила…

— Что? — не совсем поняла его слов, потому перебила.

— Надо было сказать, что у меня остаешься, — хорошо хоть не спросил — почему осталась. — Она все больницы и морги пол ночи обзванивала, — продолжил объяснять поведение Алексы.

— Но ведь она догадывалась, куда я поеду, — поспешила я уверить. Ведь, когда мы последний раз говорили с Алексой она сама сказала — поступать, как знаю.