Его добыча
Шрифт:
Оказавшись рядом, я тесно прижал к себе добычу. Не могу лишиться её, вопреки любым переменам! И должен сделать всё, чтобы успокоить. А для этого… Для этого нужен тактильный контакт.
Это открытие я совершил накануне, когда, следуя перечню указаний моей добычи, касался её, используя способности навязанной оболочки. И в тот момент, когда я осязал Трою, моё сознание и одновременно тело окатило всплеском неожиданных ощущений. Непонятных, но отчего-то воспринимаемых полезными и необходимыми.
Вот и сейчас, только лишь почувствовав добычу полностью в своей
И мне самое время этим заняться!
Создав сканирующую волну, я выбросил её за пределы корабля. Меня интересовали наши преследователи. Они остались в той точке пространства, где «исчез» транспортник? Или смогли последовать за нами? Последний вариант был бы крайне нежелателен, отразить новую атаку именно сейчас будет проблематично.
Мы одни — понял это, когда присмотрелся к спокойной структуре пространства, в которой не фиксировалось материальных тел. Мелких. Зато ощущался иной объект. Куда более крупный, опасно близкий, массивный. И это была…
— Планета, — синхронно моим выводам прошептала Троя, которую я по-прежнему держал в руках.
Моя добыча! Значит, мне важно следить, чтобы с ней ничего не случилось. Впрочем… Раз преследователей рядом нет, можно дать Трое чуть больше свободы. Тем более что её сердце бьётся пусть учащённо, но ровно. И на меня она на удивление не реагирует, уставившись, как и все присутствующие в рубке, на экран.
Аккуратно поставив добычу на пол, я развернулся, рассматривая картинку происходящего за пределами транспортника. Зрительные возможности оболочки запоздало подтвердили то, что уже давно установила сущность эдаити: взгляду предстал оранжево-пурпурный шар с ореолом белёсо-сиреневой атмосферы, испещрённой голубыми полосами.
То, что наш курс лежал прямиком к ней, сомнений не оставляло. Вернее, будь траектория прямолинейной, корабль пролетел бы чуть в стороне, однако сила тяготения сделала своё дело, захватив нас в плен. И теперь медленно, но неуклонно притягивала, изменяя направление движения транспортника.
Все мы понимали: если что-то предпринимать, то прямо сейчас.
«Отвернуть в сторону, чтобы корабль пролетел мимо».
«Нужно дополнительное ускорение».
«Есть возможность включить маршевые двигатели…»
«Те, что для движения в обычном пространстве?»
«Именно. Они не повреждены».
«Тогда уж проще просто разогнаться. Прямолинейное движение тоже позволит оставить неведомый объект позади».
Предлагая варианты, активно включились в обсуждение все мои собратья, даже те из них, кто не находился в рубке. Они в равной степени ощутили изменения за стенами транспортника.
Однако разговор этот был привычно мысленным и слышным исключительно нам. И потому Игерь, на волне смятения вновь забравшийся в кресло пилота, обернулся, глядя на меня с вопросом.
— Ничего не… делать, — вслух приказал я, одновременно подтолкнув свою добычу к уцелевшим креслам и позволяя ей самой выбрать удобное место.
Она почему-то присела рядом со штурманом. Он же вздрогнул, расслышав мой приказ. И как-то боязливо перевел взгляд с меня на Трою, явно ища у неё понимания. Ему идея приземления не пришлась по душе?
«Кин, ты уверен? — проявил сомнение Орш. — На планете мы лишимся манёвренности. Она станет ещё одной «оболочкой», ограничив нас в возможности исчезнуть в бескрайнем космосе, если преследователи снова нас обнаружат».
«Резервы прочности корабля конечны, — парировал я. — Он развалится раньше, чем закончится время, отведённое на существование наших оболочек. В открытом космосе, возможно, тела какое-то время будут жизнеспособны — у меня нет уверенности, это надо проверять, — но перемещаться точно не смогут. Для этого и созданы… корабли. Но их нужно много, а у нас в распоряжении только один. И он повреждён».
«Кин прав. К тому же и ресурсы пищи здесь ограниченны, — поддержал меня Зом. — Планета должна быть более продуктивной в смысле количества имеющейся на ней энергии и органики».
«А если нас обнаружат?» — проявил было опасение Тас, но его тут же перебило сразу несколько голосов:
«Значит, как и на станции, мы покажем, кем они для нас являются…»
«Забрать их энергию на планете проще, там не будут мешать стены корабля…»
«Наконец-то почувствуем себя прежними!»
Между нами разгорелись жаркие дебаты, однако внешне все эдаити вид сохраняли невозмутимый. И это кажущееся бездействие нервировало штурмана. Игерь бросал то на нас, то на Трою быстрые взгляды и елозил в кресле. Других пленников на мостике не было — поддержать его явные опасения оказалось некому.
Не догадываясь о наших безмолвных обсуждениях, он в итоге развернулся к моей добыче. А она, с тревогой смотрящая на экран, словно только этого и ждала.
— Где мы? — донёсся до меня её тихий, едва слышный вопрос. — Куда выпали?
Стараясь не выдать своей заинтересованности — очень уж нервно моя добыча реагировала на такое внимание, — я прислушался. Информация никогда не бывает лишней, а дискуссия между эдаити как раз сошла на нет.
Прежде чем ответить, штурман медленно выдохнул и потянулся к системной консоли. Пальцы его при этом подрагивали, как если бы мужчина силился совладать с собой, но не справлялся с разгулом эмоций. Похоже, для него внезапный выход из подпространства оказался неприятным и неожиданным.
— В тридцати шести парсеках от базы. Это неколонизированная планета в системе двойных звёзд, — так же негромко сообщил. Голос его заметно сипел, выдавая тревогу и затаённое напряжение — мужчина и сам жаждал разобраться с новыми реалиями. — Информационная система идентифицирует их как ХGH237 — голубой сверхгигант и UTF812 — розовый карлик. Сейчас обе вне зоны видимости, за нашей кормой.
— Кто даёт звёздам такие дурацкие названия? — посетовала Троя, тряся головой и сжимая виски руками.