Его Искушение
Шрифт:
— Не продержусь…
В руках боль с каждым мгновением становится нестерпимой.
Мышцы дрожат. Плечи простреливает резкая вспышка.
— Вот и все, Аврора, вот и все…
Пальцы теряют чувствительность. Немеют.
Я все-таки соскальзываю и с приглушенным криком “Уиии” лечу вниз…
Жмурюсь, забывая обо всем вообще. Сгруппироваться? Три раза ха.
Я не ниндзя, чтобы уметь упасть правильно…
Вот ты и набегалась, Аврора, вот и все…
Свербит неприятная мысль, и несмотря на
Жду, что сейчас мою не самую тяжелую тушку расплющит об асфальт, но этого не происходит.
Меня ловят, больно сдавив ребра, и я обмякаю в чужих грубых руках, не решаюсь открыть глаза, пока, наконец, рядом не слышится злющий голос Ридли.
Здесь, между зданий в подворотне, он кричит благим матом, не сдерживаясь, уверенный, что никто нас не услышит.
— Идиотка! Дура набитая! Ты же могла покалечиться! Если бы сдохла, я бы остался в долгу у Кровавого!
Вскидываю взгляд в сторону вопящего агента и почему-то не удивляюсь, что по факту он о себе, родимом, беспокоится, а не о моих возможных увечьях.
— Не психуй так, папочка, инфаркт схлопочешь, а я хочу, чтобы ты живехоньким до суда дошел!
Зря я, наверное, провоцирую Ридли. Стоит только подумать, как щеку обжигает от сильной пощечины, и я прикусываю губу, чтобы перетерпеть боль.
— Довела! Держи ее! — командует одному из своих охранников, и я начинаю сопротивляться. Царапаюсь и бьюсь, как дикая кошка. Кричу.
Со мной не церемонятся. Скручивают и связывают. Моей же шелковой лентой, которой я обычно подвязываю волосы.
— Разоралась!
Рявкает Ридли, достает из нагрудного кармана платок и заталкивает мне его в рот, пока два мамонта держат меня за локти.
Обездвиженная, лишенная малейшей возможности на сопротивление, с самодельным кляпом во рту, я все равно трепыхаюсь в руках своих конвоиров.
— Хватит, Аврора! Поранишься! Прекрати!
Вопит Флауэр, протирает пот со лба рукой, глаза у него горят как при припадке.
— Ты выбора мне не оставила! Я не хотел всего этого, Рора! Хватит! Просто подчинись.
Никогда!
Отвечаю, но вместо ответа хрип. Рот забит. В ответ дикий взгляд Ридли и приказ телохранителям:
— В машину ее.
Спустя мгновение переговоров по наушникам в подворотню заезжает белоснежный ролс Ридли.
Меня заталкивают внутрь, но так как я не намерена легко даваться, сопротивляюсь, больно ударяюсь лодыжкой об открытую дверь.
— Рора. Хватит! Одумайся. У нас нет выбора. Либо я привезу тебя Ивану, либо мы все дружной компанией пойдем на корм рыбам. С Кровавым не шутят! Ты даже близко не понимаешь, что учудила и как нам всем это разгребать!
Бросаю ненавидящий взгляд на Ридли, который устраивается
Даже сейчас. В таком ужасающем состоянии я понимаю, что он напуган до икоты.
Кто же этот Кац, раз Флауэр перед ним шестерка. Мой агент совсем не последний человек в мире моды, у него действительно есть имя, открывающее все двери, а он сейчас растерял всю свою надменность и высокомерие.
Никогда его таким не видела…
И именно страх, и некий пиетет окружающих перед Иваном, настораживает и меня…
Не Флауэра мне нужно сейчас бояться, совсем не его, а русского, упоминание о котором заставляет подобных мужиков перевоплощаться в дождевых червей или жуков-навозников, не знающих, в какую щель забиться, чтобы их не задавили отполированным каблуком дизайнерской обуви.
Дороги из-за дождя почти не видно. Откидываю голову на удобное кожаное кресло и наблюдаю звездное небо, которое демонстрирует белоснежная обивка крыши ролсика.
Переливающиеся точки во тьме салона действительно смахивают на веселых светлячков, которые проплывают по небу салона и на самом деле совсем не отвлекают от мыслей.
И все-таки до конца я не верю в то, что со мной происходит — реальность.
Еще несколько часов назад я была моделью с именем, я принимала участие в показах для мировых брендов, снималась для лучших журналов, а сейчас…
Щипаю себя за запястья и шиплю сквозь кляп во рту. Проклятая тряпка душит и не дает нормально дышать. Никогда не думала, что буду вот так вот жевать платок Ридли, чтоб ему икалось!
Припомню я ему это. Когда-нибудь за все ответит!
Мысль зажигается и гаснет, оставив после себя странное томление в ноющем животе.
Изо всех сил борюсь с паникой, сажусь ровно и выпрямляю плечи. Не плачу, пальцами вцепляюсь в кожу, проговариваю молитвы. Все время царапаю свои руки, чтобы не потеряться в ужасе всего того, что происходит.
Справлюсь. Все равно. Не покажу, как мне на самом деле боязно.
И все равно не могу забыть, как застыла в его руках на самой грани.
Жуткое воспоминание и не менее будоражащее. Заставляющее кровь гнать по венам на скорости…
Страх все же опутывает клешнями, держит сердце, и я пытаюсь не впасть в истерику.
Кац не простит.
Он накажет за мой поступок. Может, он привык карать. На этом завязан его авторитет, а я оскорбила его мужское достоинство. Судя по ощущениям, весьма впечатляющее, кстати…
Такого, как Иван, наверное, никто в нокаут не посыл и еще после этого не убегал.
Думаю, мне удалось его шокировать.
Бедовая ты, Аврора.
Что Кровавый со мной сделает?
На что способен хищник с задетым самолюбием?
Глава 11